[Inoty]

Автор: Недопитый Кофе (Морриган, LOL) (он же Басивный гитараст)
Название: «Сенсей любил дарить ему цветы»
Бета: Ниграматный Джо
Пейринг: Асума/Шикамару, Шикамару/Неджи
Жанр: романтика, ангст
Рейтинг: R
Размер: драбблы, в кол-ве 3 шт.
Варнинги: слеш, ООС
Статус: завершен
Дисклаймер: Права принадлежат Кишимото.
Размещение: С сохранением шапки + ссылку куда
Саммари: можно многое сказать о тебе, взглянув на то, что стоит в твоей вазе.
От автора: писала я на скорую руку, возможны ошибки. Да не просто возможны, а обязательны! Но это ничего не значит, считайте, что так задумано.

С каждым вдохом все больнее и больнее,
Все сильней кружится голова –
Я не умер. Я тобой болею.
В правом верхнем черная вдова

Оплетает паутиной тени,
Что закатом солнца не достать
Опущусь пред стервой на колени,
Буду суке ноги целовать.

Буду плакать и молить пощады,
Буду выть волчонком на луну,
Только ты верни его – не надо,
Не тяни за нервную струну.

Я итак безумен – я ревную,
Буду я всю жизнь себя винить…
За любовь мою запретную, больную
Сможешь ты когда-нибудь простить?

1.
С чего все началось? Об этом не вспомнит ни Шикамару, ни Асума. Если Асума, будучи умудренным опытом, суровым мужиком, понимающим суть вещей, догадался все же, где исток его чувств к мелкому лентяю, то Шикамару долго и упорно искал в своей памяти момент, когда же его хваленая апатия уступила место влечению. Вот и решил повспоминать юный гений не досуге, облюбовав полянку пораздольней, вдоль которой по полосе холма рос кориандр, какой же момент стал переломным. Устроившись поудобней на сочной травке, устремил он взгляд в вездесущее неумолимо голубое небо, с ярким слепящим диском справа. Не завидев на небе ни облачка, юнец погрустнел: подкорка безжалостно терзала сознание отрывками прошлого. В тот день было так же жарко и безоблачно, так же лениво на этой поляне. Да, именно на этой. Странно, ноги притащили сюда сами. Только тогда он был не один: рядом лежал мужчина лет тридцати, с бородкой и сигаретой в зубах. Этот мужчина рассказывал о своих снах и фантазиях, планах о женитьбе, о том, что хочет ребенка. Сам же Шикамару смотрел на этого мужчину и понимал, что хочет его. Ни детей, ни жены – это ему не нужно. Тогда он впервые признался самому себе окончательно, что хочет быть с этим мужчиной не просто как знакомый, ученик или подчиненный, а как любовник. Он подвинулся ближе и положил голову учителю на грудь, приобняв за талию:
-- Асума, ты когда-нибудь заткнешься? – тихо проворчал парень. Асума же замолчал и, немного погодя, чмокнул того в макушку, прижав крепче к себе.
Молча они лежали долго, думая каждый о своем: Асума о том, что рядом с этим мальчишкой все, о чем он мечтал несколько минут назад, теряет всякий смысл; Шикамару – о своем огромном желании, клубком собравшемся внизу живота. Первым нарушил тишину Асума:
-- Когда мы пришли, на небе не было ни облачка. Тучи так быстро собрались. Скоро начнется дождь.
-- Я задумался и даже не заметил что уже вечер. – Шикамару с удивлением огляделся и улыбнулся. – Сумерки еще гуще от таких туч. Быстро же они набежали.
-- Ну что, пойдем домой? – Асума снова чмокнул парня в макушку.
-- Нет, подожди. – Землю орошали первые мокрые капли, тогда как Шикамару уже коснулся шеи учителя губами. Затем еще раз. И еще. Асума округлил глаза. Казалось, весь мир вокруг становится бледным, и только большие капли медленно разбиваются о землю, разлетаясь на тысячи хрустальных искр. Он проклял все свои мечты и фантазии об этом молодом чуунине, когда понял, как далеко тот собирается зайти. Когда чувствовал на своей шее уверенные, но такие нежные поцелуи, обжигающий язык, и длинные ловкие пальцы у себя на ширинке... СТОП! Асума, собрав остатки рассудка, схватил парня за плечи, сел, и хорошенько тряхнул того, дико глядя в глаза:
-- Ты что делаешь-то?
-- Асума. – Шикамару хныкнул как ребенок, закинул голову, открывая шею, шепнул: - Асума, пожалуйста.
-- Боже, ты что делаешь-то… -- Вновь шепнул мужчина словно в бреду, наверное, уже себе, выдыхая слова в шею мальчишки, прижав того к себе. – Что… Что ты делаешь…
Асума стянул с его волос резинку, заставляя поморщиться. Под уже вовсю бушующим ливнем, черные жесткие волосы быстро намокли, полоска от резинки выпрямилась, и теперь, сидя на учителе, снимал с себя кофту страстный разгоряченный мальчишка, с волосами по плечи, и томным вызывающим взглядом. Конечно, Асума знал, что Шикамару без комплексов, но что он такой… такой развратный, даже представить себе не мог. Не мог он так же, и отказать себе сейчас в том, о чем мечтал уже пару лет, и сам начал стягивать оставшуюся одежду с него, потом с себя.
Теперь, лежа на парне, страстно целуя его в губы, Асума понимал, как сильно он хотел этого, как страшно ему сейчас, и как неловко ему будет потом. Но мальчишка снизу терся своей плотью о его, прогоняя невыносимые мысли и страхи, заставляя мужчину ввести один, затем второй палец в узкого и горячего Шикамару и начать его растягивать. Тот извивался и стонал в руках джонина, сначала от неприятных ощущений, потом от удовольствия, в конце концов просил о большем… Асума вошел. Вошел медленно, не торопясь раздвигая бархатные нежные стенки мышц. Вошел до конца. Парню же было практически не больно, если только вначале, совсем немного, и то от неприятных ощущений не осталось и следа, когда Асума аккуратно, с присущей ему нежностью, начал двигаться в нем. Волны удовольствия жаром растекались по телу, раз за разом, становясь отчетливей, унося все дальше от реальности, в которой двое красивых мужчин под серебряным ливнем, стекающим с грозных тяжелых туч, в мраке дождливого летнего вечера, любят друг друга безумно и нежно, забывая о моралях и последствиях, о своих женщинах, растворяясь друг в друге, блестя влагой эфирной страсти.
Оргазм мужчины горячими брызгами окатил Шикамару изнутри, почувствовав это, излился и он сам. Асума целовал юношу нежно, улыбаясь и тяжело дыша, когда тот, в свою очередь наслаждался близостью горячего, такого желанного опытного тела, дарившего наслаждение…
Шикамару вытер тыльной стороной ладони соленую дорожку с щеки, нервно улыбнулся, встал и направился прочь, завидев на горизонте подбирающиеся к Конохе, гонимые порывами ветра, черные тучи. О том, как все началось, он подумает позже, в другом месте, а сюда, наверное, больше не придет.
2.
Сенсей любил дарить ему цветы. Всякие: розы, орхидеи, лилии, хризантемы, гвоздики, тюльпаны… Он сильно смущался и говорил, что не барышня, что родители уже косо поглядывают, лицезрея новый букет на столе в его комнате. А сенсей просто любил его, любил цветы, любил его с цветами, цветы с ним…
Когда Шикамару впервые увидел его, проснувшись, у себя на подоконнике с охапкой белой сирени, он потер глаза, дабы прогнать наваждение. Галлюцинация не улетучилась вместе с туманом сна, а напротив, улыбнулась и рассыпала сирень по кровати, лежа на которой продолжал тереть свои заспанные очи и мотал головой растрепанный мальчишка.
-- Асума, ты что тут делаешь в такую рань? – сообразив что ситуация более чем реальна, Шикамару взглянул в счастливые глаза учителя и улыбнулся.
-- Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? – Асума присел на край кровати. – Ничего не болит?
-- Не переживай, я, кажется в порядке. Моих нет?
-- Неее. Как я понял, твоя матушка решила навестить свою матушку. Хе-хе…
-- Эээто надооолго. – Протянул Шикамару потягиваясь. – Оленей придется кормить мне. Мендоксе…
-- Я помогу, малыш, – ответил, чмокнул его в нос, продолжая уже шуточно-приказным тоном. – А ты быстро в душ, пока я подготовлю кормежку для больных парнокопытных…
-- Слушаюсь. – Медленно, лениво отозвался юноша, растягивая гласные.
-- Шикамару! Ты чего там застрял? Ты уколы поставил? – Шикаку искал сына глазами в загоне, в котором семья Нара лечили больных оленей. Не обнаружив того, он направился к террасе с западной стороны дома, где и обнаружил вечно спящего парня. – Сын, ты, спрашиваю, оленям уколы поставил?
Юноша открыл один глаз. Затем другой. Оглядел отца с ног до головы, приподнялся на локтях.
-- Да, поставил. Слушай, паа, а что означает белая сирень?
Отец присел рядом, устремив взор на малиновые пятна заката.
-- Твоя мать шла с этими цветами под венец. Они означают невинность…
Шикамару коротко хихикнул и взглянул на небо.
-- Правда, закат красив?
-- Да, сын.
-- Я недавно забегал к Куренай.
-- Как она?
-- Хорошо. На днях родит. Живот просто огромный! Вроде пацана будет. – Не дожидаясь вопроса родителя, выдал парень.
-- А ты-то сам как? – Мужчина нахмурил брови.
-- Живой, как видишь…
-- Это правда? Ну… что ты и Асума… что он хотел расстаться с Куренай…
-- Паа, мендоксе. Что было – то было. Я думаю, что он не сделал бы этого, узнав о ее беременности. И я, если бы знал – много не сделал бы… Хотя нет, я ничего бы не стал менять.
-- Кто-то еще знал?
-- Не, я никому не говорил. Он – не знаю. Если честно, я б тут вздремнул. Один.
-- Намек понятен. Сын, ты знай: если что, я всегда рядом. – Отец поцеловал Шикамару в лоб и побрел в дом. Шепнул, уже стоя на пороге зная, что мальчишка его не слышит: – Все мы впервые любили…
Шикамару снова расслабился и лег, наслаждаясь золотыми ласками заката, вспоминая то утро, когда, как оказалось, ему недвусмысленно намекнули о невинности… И сделал это мужчина, имевший его буквально перед этим на поляне под дождем, и на следующее утро, когда осыпал сиренью постель, на той самой террасе с западной стороны дома. Тогда Шикамару, по просьбе сенсея, не собрал мокрые пряди в хвост, в которых, как только он вышел на улицу, оказались шершавые пальцы любимого учителя, губы его на шее, а чувства сделались ощутимыми жаркой истомой частого дыхания. Сильные руки ласкали юное тонкое тело под юката; учитель прижался всем телом к его спине, страстно целуя шею и непокорные губы. К черту все предрассудки – перед ним, раскрасневшись, стоял, чуть выпятив зад, вкусный мальчишка, которого хотелось пробовать везде. Он прошлым вечером попробовал губы, шею, темные бусинки сосков, а теперь он опустился на колени и провел языком между ягодиц, остановился на сжатом колечке мышц, ожидая реакции. Парень чуть не расплакался, смущаясь от того, что застонал как шлюха, но расставил ноги, выгнувшись сильнее, что-то прорычав. Асума медленно, издеваясь и провоцируя его на безумные стоны, нежил уже поддающийся его ласкам сфинктер, растягивая пальцами, хорошенько смазывая слюной. Шикамару подготовился быстро, умолял сенсея начать, сильнее выгнул спину, раздвигая ягодицы руками. Долго уговаривать не пришлось: стоило только потянуть его к себе, поцеловать губы, оставившие на заднице багровый засос, насаживаясь на пальцы самому, и Асума уже вынимает их и аккуратно вводит член, срываясь на хриплый стон. Он тянет мокрые волосы, пытаясь намотать их на кулак, но понимая, что может сделать больно, сдерживается, даже в моменты блаженства. Шикамару подмахивает бедрами, выкрикивая его имя, часто дыша и громко постанывая, просит быстрее и глубже… Кончает первым в руку учителя и через несколько мгновений чувствует как в нем содрогается крепкая плоть.
На следующий день Асума снова притащил белую сирень… Сказал что уходит на миссию в другую страну, на пару недель. Оттуда с собой он принес для Шикамару маргаритки, засушенные между страницами книги о каких-то ежах.
А сам Шикамару сейчас, сидя на той самой западной террасе только что заметил оставленную внимательным понимающим отцом веточку розмарина.
3.
Шикамару прыгнул через забор в огород Асумы, как тут же остолбенел от удивления: сенсей рвал голыми руками цветы с кустов шиповника, которых не было еще несколько дней назад, на их месте росли незабудки. Небо на горизонте почернело мгновенно, солнце тягучими каплями утекало за тучи, на душе становилось тревожнее.
-- Асума, откуда здесь шиповник? Когда он здесь оказался? – Спросил юноша, с опаской подходя ближе к любимому человеку. – Асума, прекрати, ты все руки себе ободрал! Боже, да что происходит?
Асума не реагировал на обеспокоенные возгласы, продолжал рвать розовые бутоны, оставляя на ветках кровавые подтеки. Шикамару сжался от страха, кричал громче, подошел совсем близко и обнял его со спины, судорожно целовал в плечо и умолял остановиться, но тот как заколдованный только отпихнул сжимавшего его мальчишку, оглядел безумными красными глазами и продолжил обрывать цветы, бросая себе под ноги. Юноша поднялся с травы, судорожно перебирал в голове мысли, ища способ остановить обезумевшего.
Когда с куста слетел последний бутон, Асума небрежно собрал их в охапку и протянул Шикамару, широко безумно улыбаясь. Тот попятился назад, не желая брать «трофей», стараясь говорить не громко, но как можно четче:
-- Зачем ты мне их даешь?
-- Ты должен был собрать их еще тогда!!! Тогда, на моих похоронах!!!
Шикамару с тяжелым судорожным вздохом подскочил на кровати, озираясь, ища шиповник, черные тучи, Асуму. Не было. Ничего из этого кошмара не осталось. Тревога и страх давили в солнечном сплетении до тошноты, голова кружилась, в горле пересохло. Парень, опираясь на стену, прошел на кухню и выхлебал добрый литр воды, пытаясь подавить слезы и рвотные позывы…
Утро выдалось тяжелым; задремал он, наконец, на рассвете. Шикаку радостным воплем разбудил сына, потрепав волосы, помог собрать вещи – сегодня он идет на миссию с Рок Ли и Чоджи под командованием хорошо знакомого ему джонина Нейджи Хьюга. Странной такая расстановка сил уже ни одному из ребят не казалась – не впервой ходить на миссии, и успешно завершать их, в таком составе.
Ребята хорошо ладили между собой. На ночлеге возле костра, когда вымотавшийся после своих изнурительных тренировок Ли бормоча во сне о Силе Юности, а Чоджи хорошенечко набив на ночь желудок, сладко спали, Нейджи и Шикамару засиживались за прихваченной лентяем бутылочкой-другой саке, обсуждая самые разные темы. Им вместе хорошо, весело…
Так и в этот раз, не отступая от программы, парни выпивали, Нейджи-молчун становился обычным человеком с неплохим чувством юмора. Резко оборвав веселую болтовню о ниндзюцу, Хокаге, промывания костей всем знакомым шиноби, Шикамару приглушая тон спросил:
-- Нейджи, ты любишь цветы?
Джонин после некоторых раздумий подвинулся ближе к сокоманднику и посмотрел в небо:
-- Да, люблю. Я люблю желтые цветы.
-- Говорят, что желтые цветы символизируют разлуку, измену, ложь.
-- Да, я тоже об этом слышал. Но мне кажется, что это ерунда, у меня желтый цвет ассоциируется со свободой. А тебе? Какие цветы нравятся тебе?
-- Я, наверное, люблю все цветы. А тебе хоть раз их дарили?
-- Нет. Я хотел подарить, но обстоятельства повернулись не в мою сторону, – он хихикнул.
-- Значит, у тебя есть любимая девушка?
-- Ну не совсем девушка… Дело в том, что я был влюблен в парня, такого же желтого и свободного… Прости, ты, наверное разочарован, узнав что я, ну… что меня привлекают не только девушки…
-- Ну, – Шикамару, конечно, удивился вышесказанному. Немного промедлив, добавил. – Тебя хотя бы привлекают и девушки тоже.
Он понял, что болтнул лишнего. Все же стоило остановиться после второй бутылки саке. Но Нейджи и не думал смущаться:
-- А ты был с мужчиной? Ну, я имею ввиду секс.
-- Да понял я, понял! Не обязательно было уточнять. – Парень ответил, смущенно смеясь, стянул с волос резинку и пригладил их. Немного подумав, он добавил, – Да, было дело.
-- А у меня было только с девчонками. – Выдохнул так, словно разочарован до глубины души тем, что его эротические утехи ограничились представительницами прекрасного пола.
-- А что ты так вздыхаешь, неужто попробовать хочешь? – Шикамару изогнул бровь, заигрывая. – Я, конечно, мог бы помочь тебе устранить этот досадный пробел, если бы был уверен, что твое сердце не занято неким «желтым и свободным» засранцем, да и вообще кем-либо.
-- Почему ты так волнуешься из-за этого?
-- Просто потому что ты мне нравишься, и заменять кого-то в твоей постели, а потом слушать, как ты жалеешь о случившемся, мендоксееее. – Парень потянулся, зевая на последнем слове. Обратил внимание на то, как Нейджи нахмурил брови и вновь сделался серьезным. Шикамару разочарованно хихикнул: – Ясно. Значит, все же кто-то украл сердце самого симпатичного джонина Конохи.
-- Да, то есть нет, то есть… Я не знаю, мне никогда раньше ничего подобного не говорили, я не... Нет, у меня никого нет, и вообще…
-- Ну, тогда давай я тебя хотя бы поцелую. – Он выдохнул в самые губы, нежно коснулся их своими, получив на удивление уверенный и страстный ответ, ощутил в волосах сильную, но аккуратную ладонь. Долго наслаждаться вкусным джонином не представилось возможным, нужно было срочно уточнить некую деликатную деталь: – Кто будет снизу?..
Нейджи шепнул ему о том, что не против и поцеловал шею…
На рассвете команда двинулась дальше. Шикамару вспоминал, прыгая с ветки на ветку, сон, приснившийся после бурной ночи с прекрасным, страстным и очень чувствительным обладателем бьякугана. Начало сновидения было таким знакомым, что стало жутко: он так же запрыгивает в огород к учителю, но тут же страх испаряется. Небо облачное, светлое; там так же растет шиповник, но Асума не рвет его, а сидит на траве с сигаретой в зубах и нежно улыбается бегущему к нему мальчишке. Тот останавливается возле одного из кустарников, аккуратно срывает бутон, чуть уколов палец, садится рядом с сенсеем, прижимается к нему, чувствуя родное тепло, тяжелую сильную руку на плече и запах сигарет.
-- Я рад, что ты, наконец, решился. Долго же мне пришлось тебя ждать.
-- Все-таки залечивать раны тоже больно, – ответил парень, разглядывая царапину на пальце, – ты прости меня, я, кажется, влюбился…
-- Как ты думаешь, чего я все это время ждал здесь, в твоем сердце? Я никогда бы не простил ни тебе, ни себе, продолжай ты любить меня…
-- Ты не прав, я тебя всегда буду любить.
-- Я знаю, и я буду тебя любить. – Асума чмокнул парня в макушку и побрел в сторону заката, подняв правую руку вверх, прощаясь уже навсегда.
С чего все началось? Об этом не вспомнит ни Шикамару, ни Асума. Но они оба знают, чем все закончилось.

@темы: Шикамару, яой, фанфики, Шикамару/Неджи, Асума/Шикамару

Comments

[TehanuTerru]

«желтый и свободный» - уж не Наруто ли часом?)
Немного ООС'шно, но все равно здорово. Спасибо)
И, кстати, эпиграф просто великолепный. Атмосферный.

[Inoty]

TehanuTerru, или Ино)
автор молодец)

[TehanuTerru]

TehanuTerru, или Ино)

Охохо...) Это забавно, а может для кого-то и печально, но про Ино вообще не подумала х) Да, вполне.
Еще Темари и Цунаде. *хохотнула* А можно вообще Дейдару: желтый, да еще и такой свободный!.. Шалун х)

[Inoty]

TehanuTerru,

Шалун х)

да, а я не подумала про Темари) хотя она вероятнее, чем Ино, если учитывать количество шипперов)

[Гость]

Читал на другом рессурсе, который пачемута закрыли. Очень нравиться, но ООС ный.
Кстати, всегда думал, что именно Шика соблазнит Асуму.

[Inoty]

Гость,

Кстати, всегда думал, что именно Шика соблазнит Асуму.

да. мне тоже как-то не верится, что Асума стал бы приставать)