Автор: Chiropter ( Sai_desu)
Бета: Тиш Formalin ([J]Tokojami[/J])
Фендом: Naruto
Пейринг: Шикамару/Сай
Рейтинг: NC-17
Жанр: angst, romance, slash
Размер: мини
Cостояние: завершено
Дисклеймер: Кишимото
Предупреждение: AU, непроизвольный ООС, японская речь
Размещение: с этой шапкой --- свободное, но за кинутую ссылку было бы аригато
Саммари: Осень и зима очень разные, но они рядом...
От автора:
1. Когда в сентябре сквозь сон мерещится первый снег, декабрь и странноватое прошлое...
2. А вообще посвящается моим Шикамару --- буквальному и фигуральному --- и университетским общагам, потому что без любого из них фик был бы совершенно невозможен.
Прочитать
А наутро выпал снег
После долгого огня.
ДДТ «Мёртвый город. Рождество»
После долгого огня.
ДДТ «Мёртвый город. Рождество»
Лето не рассталось со своими правами даже официально, а по факту не собиралось уходить ещё дольше. То, что послезавтра уже начнётся сентябрь, было умозрительным знанием. Тёплый воздух, яркий свет и лёгкие белые облачка...
- Ксо! Мендоксе на... --- пробормотал парень с недлинными чёрными волосами, убранными в лохмато торчащий высокий хвост, засмотревшись на небо, споткнувшись и чуть не упав. Это было бы особенно неприятно, учитывая рюкзак на спине и большую сумку в руках. Тащить их было ему неохота, выбросить --- нельзя, вообще никуда не ходить --- тоже как-то не так... Обидно, что ли: потратить-таки усилия, доползти до экзаменов, взять ручку и всё написать, рассказать... чтобы не явиться в университет теперь.
День у Шикамару не задался: тащиться от вокзала до универа было мендоксе, выяснить в общаге, что надо получить какие-то бумажки на факультете --- мендоксе, ползти туда и обратно --- тем более, стоять в очереди --- тоже, на самом деле, мендоксе, подниматься по лестнице с сумкой в руках и ключом в зубах --- мендоксе, долго отпирать дверь --- вполне себе мендоксе, а увидеть своего соседа...
- Какого ты закрыл, если тут сидишь?! --- не выдержал Шикамару и даже не поленился раздосадованно крикнуть и швырнуть сумку на пол. Парень сидел за столом, на котором лежало несколько раскрытых книг и пара тетрадей, и сосредоточенно читал, как-то очень аккуратно и сдержанно грызя конец ручки. Дверь он запер, зато окно держал нараспашку. Услышав голос Шикамару, его сосед по комнате повернул голову. Белое равнодушное лицо, чёрные равнодушные глаза, размеренный равнодушный голос:
- Если тебе не трудно, запри дверь снова. И я только сегодня пол вымыл, так что... --- он не договорил и снова уткнулся в книги.
«Полное мендоксе...» --- вздохнул Шикамару, разуваясь. В комнате был какой-то унылый от своей идеальности порядок. Нара предпочёл бы раскидать все вещи равномерно, а потом дать им найти свои места самим --- по принципу «оно само, само, как вышло, так и удобнее», но с таким соседом этого не хотелось, так что он решил почти не распаковываться. Разулся, поставил рюкзак с сумкой в угол, запер дверь обратно и залез на открытое окно.
Шикамару был во многом похож на летнего полуденного кота: любил лежать, дремать, думать о чём-то неторопливо, смотреть на что-то постоянное и увлекательное, типа птиц, текущей воды, огня, футбола --- хоккей он не любил, потому что шайбы не видно, и прерывают всё время, но больше всего любил глядеть на облака. Сидеть на окне было очень приятно, однако лентяй и пофигист быстро понял, что ему интереснее смотреть не на небо, а на комнату и соседа по комнате.
Парень производил странное впечатление, неприятное и гнетущее. Слишком правильная осанка, слишком точные жесты, слишком внимательный взгляд, и при этом --- слишком равнодушное лицо. А ещё слишком белая кожа и странная одежда: Шикамару не привык к тому, чтобы парни носили топики. Зато сразу становилось видно его аккуратное сложение: захочешь --- не придерёшься. В комнате был идеальный, неправдоподобный порядок, это тоже давило на психику. Лентяй присмотрелся к книгам, потом слез с окна и встал за спиной у соседа. Тот никак не среагировал, так что можно было наблюдать за ним дальше.
- Ты что, уже ботаешь?! Ещё ж до фига времени! Тебе делать нечего? --- опешил Шикамару. Теперь он откровенно смотрел на парня, как на умалишённого. Тот повернул голову, при этом ни одной эмоции не отобразилось на белом, каком-то противоестественном лице. В чёрных глазах сквозило некое подобие непонимания.
- Что тебя удивляет? Ведь именно за этим мы здесь. И больше мне делать действительно нечего, --- сказал он совершенно ровным, бесстрастным голосом, точно так же, как до того просил запереть дверь и сообщал о вымытости пола. Кстати, пол и вправду подозрительно блестел. А потом он улыбнулся. Шикамару вздрогнул: глаза парня сощурились, а губы как-то неумело растянулись в тупейшей лыбе. --- А вообще это не твоё дело, чем я занимаюсь, разве нет? Почему ты лезешь в мои дела? Тебе самому делать нечего?
- Да интересно просто... К тому же, нам вместе жить как минимум год... так что... эээ, мендоксе на...
Шикамару пихнул руки в карманы и уставился в потолок, как бы говоря своим видом «А я чо? А я ничо!»
- Кстати, стоило бы познакомиться. Меня зовут Шикамару.
- Сай, --- ответил его сосед, после чего погасил свою улыбку и вернулся к книгам. Шикамару вздохнул и со скуки стал разбирать вещи. Когда рюкзак и сумка были убраны, а на полках упорядоченно расположилось всё его имущество, лентяй недовольно покосился на Сая. «Этот парень плохо на меня влияет. Такого порядка при таком количестве вещей у меня отродясь не было!» --- решил он и вернулся на подоконник.
За окном постепенно темнело и холодало. Всё-таки лето кончалось. С третьего этажа было забавно смотреть на улицу, но видно становилось всё хуже. Тихо щёлкнул выключатель, и Шикамару обернулся на звук.
- Ты бы верхний свет включил что ли...
- Мне удобнее так. Но если тебе нужно, включай.
Бесчувственный корректный голос бесил, и его сосредоточенная молчаливость, и тошнотворная аккуратность, и эгоизм в странной смеси с уступчивостью --- пофигизм совершенно нового типа, не как у самого Шикамару, и явное нежелание подпускать к себе кого бы то ни было. А через день оказалось, что они учатся в одной группе.
За пару недель лето кончилось совсем. Зелень исчезла, ветер больше не приносил с собой чувство беззаботного счастья. Дни были ещё тёплыми, но ночи отчётливо намекали на близость дождей и холодов. Жёлтая с красным осень вступила в свои права. У Шикамару появилось новое развлечение: пинать шуршащие ворохи сухих листьев.
Жизнь налаживалась вообще и в комнате в частности. Сай оказался практически идеальным соседом. Аккуратен, тих, почти незаметен. Он жил по весьма чёткому распорядку, так что с ним было просто и естественно синхронизоваться. Просыпавший всё, что можно, в школе Шикамару вставал к первой паре, а засыпал к часу-двум ночи. Как-то логично оказалось вставать с белым парнем в одно время, даже есть с ним, за счёт чего вообще удавалось успеть позавтракать, идти до универа... Потом он ботал, и Шикамару тоже временами брался за книги. Единственное что угнетало: они не разговаривали. На факультете стало заметно, что Сай не общался ни с кем, что-то читал или рисовал на переменах, вечером дома --- тоже. В ящике его стола росла стопка картинок, и с разрешения соседа он некоторые из них повесил на стену. Было странно, что временами он спрашивал дозволения на вещи, которые вроде бы в этом не нуждались. Но рисовал он хорошо, так что Шикамару нравилось смотреть на стену над его кроватью вечером во время возни с домашкой или плевания в потолок и ночью, засыпая. В окно светили фонари, горевшие перед входом в общежитие, так что всё было достаточно хорошо видно.
Дома и на занятиях он носил свои чёрные топики, так что здорово привлекал внимание, но ему это было явно безразлично. Вообще, вся одежда у него была чёрная. По вечерам Сай уходил на час-два, взяв с собой длинный чехол и плеер, а вернувшись, сразу шёл в душ. Он не скапливал грязную одежду, стирая сразу, в процессе мытья, что тоже удивляло. Сначала Шикамару думал, что Сай уходит на свидание и просто не желает ни о чём таком говорить. Однажды, из праздного любопытства и от нечего делать, он пошёл за ним. За зданием общежития была стройка, потому там оставался небольшой пустырь, заросший по краю кустами. Там, скрытый от людей, которые могут ходить по соседней дорожке, парень тренировался. В чехле оказался боккен. Шикамару здорово удивился, даже немного расстроился почему-то и постарался вернуться домой раньше него. Отчего-то не хотелось дать Саю понять, что за ним проследили.
За две недели молчание изрядно надоело. Вечером, когда Сай принялся рисовать, а Шикамару стало совсем скучно, он решился.
- Слушай, прости, но мне интересно: почему ты ни с кем не общаешься?
Чёрные глаза взглянули с выражением, похожим на недоумение.
- А зачем?
- Ну, скучно же...
- Не знаю, не заметил.
- Ёшкин кот!.. Как ты так можешь? Ты сюда только ботать пришёл?
- Да, конечно. А что такого? --- Сай явно не втыкал в то, что от него добиваются.
- Ну, знаешь, как-то у людей считается, что студенческая пора это типа самое клёвое время --- друзья, пьянки, девушки, --- в отчаянии высказался Шикамару, понимая, что эти слова ничего не объяснят соседу, что они для него ничего не значат.
- Да? Ну, может быть, --- пожал плечами Сай и вернулся к рисунку. Чтобы не начать стукаться головой о стену, лентяй полез на окно.
Сам он тоже мало с кем общался, но больше из-за лени, однако чужую инициативу обычно не отвергал. Да, пофигист и раздолбай тоже любил посидеть в тишине и чтобы не лезли в его дела, но не настолько же. Зато Сай внезапно приемлемо готовил. Не слишком разнообразно, но старательно, так что Шикамару быстро стал отдавать ему половину денег за еду, а часто даже ходил с ним на кухню и смотрел за аккуратными, выверенными движениями. Самому ему делать что-то такое было лень, но раз так... Он умел пользоваться ситуацией. К тому же, у плиты бывало возможно перекинуться парой слов --- не с Саем, а с остальными людьми, тоже пришедшими на кухню, и это немного ставило башню на место. Зато удалось приучить соседа смотреть с ним вместе что-то вместо того, чтобы пытаться читать за едой. Тот всегда молчал, не мешал, тщательно следил за сюжетом, мог отвечать на вопросы, но обсуждать увиденное не стремился.
Солнце больше почти не было видно, начались унылые дожди. К удивлению Шикамару, Сай не прекращал тренировки даже теперь. Возвращался, порой, мокрый насквозь, мылся дольше обычного, отогреваясь под душем, но менять ничего не собирался. Зато теперь было настолько очевидно, куда и зачем он уходит, что скрывать и умалчивать как-то было бесполезно.
- Ты не простудишься, а? --- спросил однажды Шикамару, глядя на огромную лужу, натекающую на полу.
- Нет, --- ответил Сай, вынимая боккен, протирая его и ставя в угол на просушку. Возразить было нечего.
- Слушай, ты и зимой так будешь? --- с тоской в голосе поинтересовался лентяй.
- Не знаю. Пока нет, через пару лет --- наверное. Я ещё не привык заниматься на таком холоде, а в ботинках неудобно. К тому же, такой перепад температур может быть вреден для дерева. Когда стану выносливее, да и можно будет взять металлический --- буду. По крайней мере, постараюсь.
Шикамару вздохнул и стал смотреть в окно.
Даже никуда не лезущие лентяи не всегда успешно избегают неприятностей. Они возвращались вдвоём в общежитие, когда к ним пристало пятеро. Им явно хотелось драться, причём именно с Шикамару. Сая то ли не принимали всерьёз, то ли наоборот, то ли просто решили оставить на потом... Тот отошёл в сторону и не вмешивался, чтя негласный пацанский кодекс. Пофигист уже справился с двоими, однако у противников были ножи, а силы у человека не бесконечные. Ему уже заломили руки, а конечности, грудь и лицо были покрыты глубокими порезами. Один из нападавших, смеясь, решил отпилить ему волосы, убранные в высокий хвост. Сопротивляться больше не получалось.
Меткий удар ребром ладони вышиб нож из руки парня, нога в ботинке впечаталась в солнечное сплетение. Двое, державшие Шикамару, опешили на секунду, один получил в кадык, другой --- в основание черепа. Сай как ни в чём ни бывало подбирал рюкзак с земли. На лице не отразилось ни одной эмоции.
- Тебе помочь дойти? --- спросил он бесцветным голосом. Шикамару растерянно кивнул.
Дома он долго пытался обработать свои порезы. Не везде было удобно самому затягивать бинты, йод жёг неумолимо. Лентяй сидел на кровати и фыркал, шипел, морщился, ругался. Когда Сай буквально нарисовался рядом, он вздрогнул: парень оказался серьёзнее и опаснее, чем казался всё это время.
- Не дёргайся.
Обработка велась спокойно и беспощадно. Сай фиксировал рефлекторно вырывавшегося Шикамару довольно грубо, хладнокровно, но эффективно, а бинты наматывал и завязывал очень аккуратно. Закончив, спокойно уселся за домашку, оставив соседа в растерянности. Через полчаса лентяй, смущаясь, подошёл к нему и, запихнув руки поглубже в карманы и косясь в пол, выдавил:
- Спасибо. Ты мне... очень помог.
Сай обернулся, и Шикамару вновь вздрогнул от противоестественной улыбки.
- Не за что.
- Почему... ты сделал это, а?
- Так было правильнее, --- отрезал Сай и отвернулся. Шикамару скуксился и почесал в затылке.
Ему лень было много учить и сильно стараться. Очень умный от природы, Шикамару схватывал на лету, потому делал только необходимое, типа написать допуск к практикуму --- это проверят обязательно. Сай занимался почти всё время и казался лучшим в группе, однако через месяц стало очевидно, что старанием он компенсирует неидеальность ума.
За окном было темно, унылый дождь стучал по крышам и подоконнику. Окно открывать не хотелось, так что Шикамару просто сидел на кровати и читал, временами поплёвывая в потолок. Случайно взглянув на Сая, он заметил, что белое лицо непривычно напряжено, глаза смотрят слишком внимательно. Лентяю стало интересно, так что по дороге в сортир он подошёл и заглянул парню через плечо. Домашка по физике, дополнительная задача, на бумаге только исходные данные. Шикамару сообразил, что, на самом деле, Сай ничего не писал уже около получаса. Пальцы слишком сильно вцеплялись в учебник. «Делать ему больше нечего», --- подумал лентяй. Когда он возвращался, диспозиция была всё та же.
Ещё через пятнадцать минут Сай встал. Не так чётко и легко, как обычно. Некоторое время он стоял наклонившись и уперевшись руками в стол, сверля чёрными глазами учебник, а потом сел на свою кровать, опёрся предплечьями о широко расставленные ноги, сплёл пальцы. Напряжённое лицо уже никак нельзя было назвать бесстрастным.
- Что, не получается? --- лениво поинтересовался Шикамару, не отрываясь от книги и следя за соседом краем глаза.
- Нет, --- ответ прозвучал сдавленно и глухо. Видеть его таким было странно, хотелось вернуть всё в привычное русло, к тому же, лентяй чувствовал себя обязанным ему после той уличной драки.
- Дай посмотрю, а, --- сказал он, вставая и подходя к столу Сая. --- Слушай, ведь это дополнительная задача, её можно вообще не решать. Её даже не задавали... Ксо, да ты тупо прорешиваешь весь задачник! Зачем?! --- он с удивлением воззрился на соседа.
- Потому что если я не могу решить любую из них... я чего-то не знаю, я умею недостаточно. Это плохо.
- Мендоксе, --- пробормотал Шикамару, садясь за стол и вчитываясь в условия. У него самого ушло минут сорок, но задачу он решил, взял исписанные листы и подошёл к Саю.
- Решил я. Хочешь взглянуть?
Парень кивнул, взял черновики Шикамару, и по мере того, как он вчитывался, лицо его становилось всё напряжённее и расстроеннее. Лентяй аж засмотрелся: он до того не видел эмоций на этом бесстрастном лице, а уж в таком количестве --- и мечтать не приходилось.
- Извини, но, --- Сай мялся и косился в пол, --- но я не понимаю здесь одного постулата в начале, а из-за него, в общем, у меня и не получалось...
- Где? --- Шикамару сел рядом и взглянул в свои выкладки. Белый палец указал на третью строчку. --- А, это... Ну есть такая теорема...
А потом Сай переписал решение, а потом попытался взяться за следующую, но настроение было безнадёжно испорчено. Он сел на кровать и обнял руками колени. Лицо было откровенно грустным. Шикамару искренне удивился. Ему снова захотелось исправить ситуацию, особенно теперь --- раз уж влез, --- так что он сел рядом.
- Слушай, неужели ты так расстраиваешься из-за того, что не решил одну задачу впервые за месяц?
Сай кивнул.
- Мне стыдно, что я не справился, что просил помощи...
- Глупости! Ты же только учишься --- как ты можешь уже сейчас знать всё? И вообще, меньше парься с этой учёбой, совсем спятишь, --- Шикамару запанибратски обнял его за плечи. --- Я же не комплексую, что ты тогда раскидал тех парней круче, чем я.
- Ну... да, конечно... --- Сай упорно смотрел вниз и вбок. Чужое прикосновение было непривычно, чужая помощь --- непривычна, вести разговор --- непривычно. И нечего возразить, как вести себя дальше --- неясно. Самообладание пришло в негодность, он начал волноваться, стало жарко... Хотелось странного.
Удивлению Шикамару не было предела. Так внезапно было видеть, как этот холодный, неприступный, бесчувственный и равнодушный парень теперь сидит грустный и удивительно беззащитный... Рука, обнимавшая его за плечи, прижала парня сильнее, а потом Шикамару с недоумением обнаружил, что гладит его по голове и целует в белый лоб. Ему стало страшно --- от собственных действий. Вспомнился анекдот: «Вы боитесь моих вопросов? --- Нет, профессор. Я боюсь своих ответов». Сай смотрел на него растерянно, широко распахнутые чёрные глаза и приоткрытые губы выглядели очень трогательно, и Шикамару впервые отчётливо подумал, что его сосед именно красив. «Нет! Чушь какая-то. Мне же не нравятся парни, а ему... кто его знает? Возьми себя в руки!» Но взять себя в руки не получалось: понятия «парень», «девушка» не имели никакого смысла --- Сай был каким-то особенным.
Времени не оставалось. Надо было либо отпустить его и извиниться, либо продолжать. «Гори оно всё!» --- решил Шикамару и коснулся аккуратных белых губ. Он ощутил, как Сай вздрогнул было, растерялся, а потом ответил взаимностью, и его робкие, осторожные старания странно заводили. Лентяй повернулся к нему, обнял его второй рукой тоже и, не прерывая поцелуя, аккуратно опустил на кровать, а потом приподнялся и навис над ним. Парень не сопротивлялся, только впился в его плечи, будто боясь упасть, и теперь лежал смущённый, доступный и уязвимый, со странной покорностью в глазах. Удержаться было невозможно, до того требовательно заныло в паху, так что Шикамару положил ладонь на его плечо, потом провёл ею по груди, ощущая, как бьётся сердце парня, по напрягшемуся от прикосновения животу и остановился на бедренной кости, которую не могли скрыть штаны с низким поясом. Сай слегка запрокинул голову и прикрыл глаза, а рот немного оскалился.
- Прости, если ты предпочитаешь девушек... --- сам не зная, зачем, брякнул Шикамару, но в ответ услышал только тихое и грустное:
- Я не знаю. У меня никогда никого не было.
Лентяй удивился, но нашёл сказанное очень правдоподобным, а отвлекаться на обсуждения сейчас не хотелось. Он боялся, что его прервут, одёрнут, попросят не делать этого, однако Сай протянул к нему руки, обхватил вокруг туловища и потянул к себе, прижимаясь лицом к плечу в каком-то отчаянном исступлении, а потом вздрогнул и слегка закусил губу, когда их бёдра соприкоснулись. Было странно смотреть на это ожившее лицо, такое внезапно трогательное и неожиданно красивое. Шикамару нащупал его пальцы и взял его ладонь в свою. Узкая, белая, с тонкими пальцами, она казалась идеальной. Не мужская, не женская... Впервые парень так доверчиво прижимался к нему. Не как девушка... как-то иначе. Его потерянный взгляд сводил с ума. Шикамару нежно поцеловал белоснежные веки, щеку, ровную, гладкую шею. Потом решился и стянул с него топик.
Сначала Саю стало холодно и неуютно, однако потом его бросило в жар: от волнения, стыда, непонятной радости и смутной жажды неизвестно чего. Никогда никто не был к нему так близко, не был с ним так смел и силён. Чужие прикосновения оказались не просто приятными --- они были открытием, шоком. Он вздрагивал каждый раз, когда чувствовал своим телом его пальцы, тем более --- его губы. Кожа Шикамару казалась горячей, он потянулся к этому теплу, собрался с духом и запустил руки под футболку парня, задирая её. Сай уже был согласен на всё, лишь бы не отпускать его, не терять эту жаркую близость и сладкую нежность. Когда лентяй отстранился и сел на кровати, стало страшно. Но он всего лишь снял уже неуместную футболку, а потом лёг рядом и, постепенно смещаясь всё ниже, стал гладить и целовать сильные плечи, белую грудь, впалый живот, добрался до штанов и лизнул кожу рядом с бедренными костями, а потом полез за пояс. Сай запрокинул голову, выгнулся, неожиданно для обоих застонал --- так волновали незнакомые ощущения. Пресс и ноги напряглись, от желания стало тесно в узких джинсах. Ладонь Шикамару легла на пенис, и бёдра сами потянулись вверх, чтобы усилить давление. Сай зажмурился и впился пальцами в покрывало.
Видя и чувствуя, как охотно отзывается на ласки его тело, хвостатый распалялся всё сильнее. Осторожно, как-то воровато, он стал расстёгивать молнию на чёрных штанах, а потом стягивать их, будто надеясь в глубине души, что белолицый брюнет этого не заметит. Сай же старался лежать как можно тише, чтобы не спугнуть ласкающего его парня, как лезущего на постель кота. Он никогда не мечтал о сексе вообще, а допускать возможность такого с особью мужского пола даже не приходило в голову --- он считал себя нормальным, но если бы сейчас Шикамару встал, извинился, оделся и оставил его одного, это было бы слишком больно.
Однако трудно было вынести чужие прикосновения к бёдрам, и то, как горячие ладони лезли за пояс, прижимались к заднице, приподнимали его тело, обнажая... От поглаживаний по пенису Сай тихонько вскрикнул. Шикамару лёг рядом, обнял его, прижал к себе, давая уткнуться в своё плечо, ласково гладя по голове, шее, спине, а вторая рука теребила, трогала, аккуратно обхватывала член, начала дрочить. Ботан вцепился в горячее сильное тело, закусил губу, громко, удивительно для самого себя бесстыдно застонал...
Он никогда не видел столько чувств на лице своего бесстрастного соседа, а уж таких стонов и такой мимики точно не приходило в голову не то что ожидать --- даже подозревать, что это возможно. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось, чтобы Сай всё громче стонал и всё сильнее выгибался и прижимался к нему. Обратной дороги не было, распределение ролей казалось самоочевидным.
- Прости, --- шепнул он, снял с Сая штаны и разделся сам. Белые руки стали вытаскивать из-под них покрывало, и Шикамару помог ему в этом.
Было дико и стыдно лежать совершенно обнажённым на постели рядом с другим голым парнем, чувствовать его ласки и поцелуи, самому заставлять себя касаться чужого тела руками, губами... Сай сам не понимал, почему это происходит, почему ему не хочется сопротивляться и пресечь это, почему так хорошо несмотря на страх и стыд, а то и благодаря им. Ему захотелось самому внести свою лепту, а не лежать бревном, он робко поцеловал загорелое плечо, верх груди, обнимавшая Шикамару рука скользнула вдоль его бока, погладила бёдра и обхватила твёрдый пенис. Сай стиснул зубы от волнения и смутного ужаса, а лентяй сам запрокинул хвостатую голову и глухо застонал.
Терпеть дальше было невозможно. Шикамару с каким-то новым, незнакомым удовольствием, вызывавшим холодок вдоль позвоночника и сбивавшим дыхание, раздвинул ноги Сая, устроился между ними и, одной рукой придерживая его за бедро, другой стал ласкать нежную кожу между ягодицами, ища анус. Белое лицо сделалось откровенно плаксивым, красивый рот оскалился, пальцы изо всех сил смяли постель, которая казалась серой по сравнению с его кожей. Прикосновения к одной из самых сокровенных областей были пронзительны и дико волновали, заставляя напрягаться всем телом, а когда чужой палец полез в его анус, Сай закусил кисть руки и громко, удивительно жалостливо застонал и сам не узнал своего голоса. Сначала чувство было мучительным и противоестественным, а потом стало внезапно приятно. Но и сама запретность, аномальность и новизна заставляли волноваться и возбуждаться. Сай ощутил, как распирает от его желания перенапряжённый пенис и стал стонать более томно. Это только спровоцировало Шикамару перейти к более решительным действиям. Он сильнее растягивал узкое отверстие, а потом упёрся в него концом.
Нара очень старался сделать всё как можно мягче и аккуратнее, особенно учитывая отсутствие смазки, и сердце странно оборвалось, когда он услышал крик и увидел слёзы, текущие из чёрных глаз. Саю стало стыдно за свою невыносливость, он стиснул зубы, зажмурился и пытался терпеть жжение и боль внутри. Шикамару сам испугался, наклонился к парню, прислушался к прерывистому дыханию и тихим стонам, осторожно вытер слёзы. От этих прикосновений к лицу Сай приоткрыл глаза и растерянно взглянул на своего совратителя.
- Гомен...
- Ничего...
Шикамару попробовал двигаться --- аккуратно, внимательно. Опьянявшая его несколько секунд назад страсть убежала, спугнутая криком Сая, и теперь сердце было переполнено странной нежностью по отношению к распростёртому под ним парню. Тот отцепил пальцы от постели и обнял внезапного любовника, прижал к себе, попутно сдавливая между их телами свой пенис. Странное удовольствие, медленно проступавшее сквозь боль, как невидимые чернила, как силуэт сквозь туман, делало всё неприятное несущественным. Внезапно Сай расслабился и отдался нахлынувшим ощущениям. Казалось прекрасным лежать вот так, раздвинув ноги пошире и плюя на то, что их уже начало сводить, обнимать сильное тело, ощущать нежные поцелуи на шее, позволять чужой руке мягко гладить живот и бёдра и обхватывать задницу, самому пытаться целовать, облизывать, ласкать... А Шикамару нравились аккуратная белая попка, стройное тело, столь восприимчивое к любым прикосновениям, громкие, сладкие стоны и мимика удивительно красивого и живого лица.
Ткани попривыкли к растянутому состоянию, смазка натекла в достаточном количестве, и можно было увеличить темп. Внутри белокожего красавца было горячо и тесно, а его вид был таким завораживающим и соблазнительным, что Шикамару кончил на удивление быстро. Сай вздрогнул, когда в кишку хлынула горячая струя, и до крови прокусил себе руку. У обоих кружилась голова от невероятного возбуждения и необычности чувств. Когда лентяй вышел из него, парню стало пусто и одиноко, но разгорячённое, влажное тело тут же улеглось рядом, новые поцелуи покрыли его щёки, губы и шею, а от сладостности прикосновения к пенису он вновь громко застонал и спрятал собственное лицо на груди хвостатого партнёра. Додрочить ему было нетрудно, но увидеть, как исказились его черты, страдальчески, плаксиво, но очень красиво и прелестно при этом, стало счастьем.
Вставать показалось бессмысленным, поэтому Шикамару вытащил одеяло и укрыл их обоих. Сай обнял его и доверчиво положил голову на плечо. Они засыпали под размеренный стук октябрьского дождя.
Утром, проснувшись от назойливого чужого будильника, показавшегося более громким, чем обычно, Шикамару не сразу понял, где он и что не так. В постели было тесно, комната выглядела не так, как должна была бы, окно располагалось не с той стороны. Из-под одеяла вылезла белая рука и потянулась к телефону на столе. Лентяй всё вспомнил и ужаснулся.
Они встали, стараясь не смотреть друг на друга, стыдливо оделись, повернувшись друг к другу спиной, Сай тенью выскользнул на кухню, а вернувшись, избегал взгляда Шикамару, смотрел в сторону, растерянно и печально. «Вот ведь...» --- подумал лентяй, но взял себя в руки: встал, подошёл к нему, положил руки на плечи. Сай вздрогнул и стиснул зубы, боясь взглянуть на соседа и ожидая чего угодно. Такая реакция ещё больше напрягла Шикамару.
- Сай, послушай. Прости меня за то, что я сделал вчера. Я понимаю, что тебе было унизительно и больно. Я не хотел сделать ничего плохого, но... Всё это время ты был очень замкнутым, а тут внезапно открылся. Ты был прелестен, и я... да, я не удержался. Нет, не подумай --- я не интересуюсь парнями обычно. Ой-ой! Я не хотел сказать, что ты похож на девушку! Вовсе нет, просто... --- Шикамару сам отвёл взгляд, понимая, как запутывается в словах и делает положение ещё хуже, вместо того, чтобы исправить его. --- Просто ты такой удивительный, особенный, уникальный... Правда, прости. Это больше не повторится. И... не надо переживать из-за этого, пожалуйста. Только один раз... это не характеризует тебя плохо, к тому же, ты ничего толком не делал. Если тебе так будет проще, считай, что я изнасиловал тебя --- ведь так и было. И я обещаю, что никто не узнает, а если узнает --- то пожалеет. Я не хочу ломать тебе жизнь. Правда, прости.
Саю было странно слушать этот монолог: приятно и больно одновременно --- совсем как во время секса накануне. Он опасливо посмотрел на Шикамару и буквально напоролся на напряжённый, серьёзный, внимательный, удивительно взволнованный взгляд узких чёрных глаз. Замешкался, растерялся...
- Мы опоздаем.
Шикамару был уверен, что это ситуация безнадёжно испортила их почти отсутствовавшие отношения. Сай стал сторониться его, смущался, больше не переодевался при нём и просил не ходить с ним на кухню. Однако таким образом он открылся, продемонстрировав, что за равнодушной маской упёртого ботаника, почти машины, прячется очень живое и на удивление ранимое создание. Шикамару молчал и ждал. Его собственные чувства изменились до неузнаваемости. Если раньше сосед бесил его, потом казался просто надёжным и скучным, вызывал лёгкую зависть своей силой и независимостью, то теперь лентяю хотелось беречь и радовать его, он сам не знал, почему.
Сай не понимал Шикамару, да и себя тоже. Вроде нормальный парень, пофигист, обломов еще тот, умный на зависть, неопрятный в меру --- и вдруг... нет, не трахнул его, не поимел... занялся с ним любовью. А потом оставил всё, как есть, не сделал слишком мало или слишком много --- выполнил долг и дал возможность выбрать. Хвостатый был похож на осень: может быть тёплым и светлым, может --- серым и безразличным, такой же неторопливый и лишённый крайних проявлений чувств, всего в нём слишком в меру. Можно пинать ногами жёлтые листья и мокнуть под ливнем, но этого будет мало. Он и здесь, и не здесь: смотрит на тебя, а мысли неизвестно где, целует тебя, но что чувствует и почему так поступает --- не узнаешь. Может сказать открыто самое сокровенное --- но это ничего не даст, не изменит. И всегда кажется, что всё рядом с ним замедляется и вот-вот остановится. Предчувствие конца, никаких обещаний, кроме грядущих холодов.
Шикамару казалось, что Сай похож на зиму. Такой же белый и холодный, неприступный и безразличный. От его красоты может так же щемить сердце, как при созерцании заснеженного пейзажа или морозных узоров на стекле, но его прелесть остаётся недосягаемой. Окажешься слишком близко --- иней, снег и лёд обратятся в воду, изысканные сочетания разрушатся, потекут по земле грязными ручейками... и тайна пропадёт. Его нельзя трогать, надо поместить за стекло и любоваться. Он мог быть очень близко, но что-то всегда ускользало от восприятия, и потому было особенно ценно. Однако Шикамару всё равно касался его и видел, как тает ледяная маска, а то, что она скрывала... было живым, мягким, слишком прелестным, чтобы побрезговать.
Самому Саю, замкнутому ботанику, давно и тщательно отказывавшемуся от общества людей, внезапно понравилось с Шикамару. И дело было не в сексе как таковом. Происшедшее подарило ему капельку тепла, приоткрыло удивительный мир. Но он боялся довериться до конца, переступить через порог, подпустить этого непонятного парня к самому дорогому и сокровенному... не к жопе --- к душе. Сая пугала зависимость, он всегда старался избегать её, оставался один, ни с кем не общался, не позволял себе привязываться к кому бы то ни было. А люди вокруг жили иначе: сходились и отталкивали друг друга, страдали, но и радовались, боялись чего-то, но и стремились к чему-то, чем-то дорожили. А Сай сделал свою жизнь стерильной, пресной, пустой, заморозил время, посадил под замок своё сердце. Он уже почти разучился чувствовать, не испытывая ни разочарования, ни удовлетворения, не зная горечи поражений и хмеля побед. Достижения ничего для него значили, тут же рассыпаясь прахом. Он стремился стать умным и сильным, но уже не мог вспомнить, зачем ему всё это. Он мог идеально прожить жизнь, но жизнь стала ему не нужна. А тут система дала сбой. Он не сдержался и позволил Шикамару увидеть то, что всегда от всех прятал за бетонной стеной своей безразличной маски. А потом заново открыл для себя боль и блаженство, холод и жар. А главное --- он странным образом был не один рядом с этим хвостатым раздолбаем.
А одиночество уже задалбывало, держать себя в руках было всё сложнее, видеть других людей --- на факультете, в общежитии, на улице --- всё труднее и обиднее, даже больнее. Сай сам лишил себя всего, но позволить себе передумать не решался. Однако после внезапного опыта близости с другим человеком, после того, как он ощутил чужую нежность, чужое внимание и сам показал другому своё истинное лицо, одиночество стало ещё невыносимее. Он удерживался от соблазна неделю, стараясь не думать о Шикамару, не вспоминать то, что произошло между ними, запрещая себе хотеть чего-то, выматывая себя учёбой и тренировками на пустыре настолько, чтобы не оставалось времени и сил думать о чём бы то ни было, и убеждал себя, что у него нет времени на всякие глупости... А потом подошёл к Шикамару, сел рядом с ним на кровать и молча прислонился к его плечу.
Для лентяя это стало неожиданностью, он не поверил своим глазам, на секунду растерялся, но оттолкнуть или даже проигнорировать, разочаровать парня казалось недопустимым. Сай замер, чувствуя, как неистово бьётся сердце, ему было страшно. А потом рука Шикамару обняла его за плечи, прижимая ласково и сильно. «Мендоксе на... Во что я ввязываюсь?...»
Люди, которые не были друзьями, даже приятелями, жили в одной комнате и при этом были едва знакомы, стали любовниками.
Они соблюдали все мыслимые и немыслимые предосторожности, чтобы об этом никто не узнал. Занимались сексом нечасто, тихо, в половине случаев предпочитая кровати душ. В остальном их быт совершенно не изменился, однако ребята стали разговаривать чаще. На пары они также приходили вместе и вместе уходили домой, но на факультете Сай оставался таким же неприступным и нелюдимым. Временами Шикамару посещали глупые мысли типа отправить любовника на кухню в кружевном фартучке, но вслух такое предлагать он не решался. Ботаник был таким же сосредоточенным днём и вечером, но в постели становился трогательным и нежным. Они занимались сексом раз-два в неделю, однако Сай пристрастился спать вместе, прижавшись к Шикамару, уткнувшись в его плечо, чувствуя, как его самого обнимают чужие руки.
Шикамару очень забавляло смотреть, как постепенно и старательно Сай учится искусству постельных утех и перестаёт быть смущённым бревном, которое лежало под ним в тот, самый первый раз. Он становился весьма умелым, решался временами брать инициативу на себя, его ласки порой сводили хвостатого с ума, а такого минета, на какой оказался способен ботаник, никогда не делала ему ни одна, даже самая ловкая и опытная девушка. А ещё поражало, какой свежестью веяло от белого тела, каким странно невинным Сай оставался каждый раз. От одного взгляда на смущённое лицо у Шикамару вставало прочно и надёжно. Он любил лежать на спине, давая белым рукам и нежным губам делать с ним всё, что заблагорассудится, но потом неизменно заваливал рисовальщика на кровать и сгорал от невиданной страсти, глядя на то, как искажается прекрасное лицо, как парень смущённо закрывает глаза, выгибается, кусает тонкие кисти и кончики длинных пальцев, слыша, как тот тихонько стонет. В момент оргазма у него почти всегда выступали на глазах слёзы, покрывали блестящими шариками густые чёрные ресницы, стекали по вискам. Это было так трогательно, что внезапно хотелось прижать его к себе, вытереть красивые глаза, погладить гладкие волосы на затылке, прошептать на ухо нежную белиберду. Отдельным развлечением оказалось заставить Сая ласкать себя самому и просто смотреть, жадно вглядываясь в каждое движение, каждый изгиб графичного, идеального тела и мимику удивительного, будто сошедшего с портрета лица, наблюдать, как касаются белой груди, впалого живота и узких бёдер тонкие, кажущиеся острыми пальцы, как юноша раздвигает длинные, сильные ноги и, закусив губу, гладит себя между ягодиц, слегка залезает в анус и запрокидывает голову, другой рукой при этом отчаянно стискивая ровный, идеальной, как на картинке из медицинского справочника, формы пенис. В итоге лентяй обычно не удерживался и напористо брал своего разомлевшего любовника, будучи не в силах оставаться просто наблюдателем этой красоты.
Сай с трудом продрал глаза. Больше всего хотелось вернуться в мягкое тепло постели и доспать, но позволить себе это было нельзя. От окна веяло холодом. Накануне выпал первый снег, и теперь чёрно-серый мир был местами покрыт тонким, хрупким белым. На клумбах была видна чернота земли, на тротуарах и проезжей части сквозь тонкий слой снега просвечивал асфальт, а кое-где уже тянулись тёмные цепочки следов. Сай зябко поёжился, поспешно натянул остывшую за ночь, неуютную одежду и пошёл на кухню. Потом, в комнате он понял, что это было скорее привычкой, чем необходимостью: есть не хотелось. Он на секунду прикрыл глаза и понял, что засыпает. Резко встал и упёрся руками в стол на две секунды, удивляясь головокружению, лёгкому, но очень непривычному.
- Ты чего, Сай?
- Если хочешь, доешь. Я не голоден.
- Ты плохо выглядишь, тебе надо меньше ботать, --- высказал Шикамару, потянувшись за внезапной добавкой.
«Мне надо меньше трахаться, --- подумал Сай. --- По крайней мере, не так поздно. Ну, ничего, сейчас вытерпеть три пары, а завтра выходной, высплюсь...»
Мысли витали в странных далях. Он искренне хотел сосредоточиться, но не мог. Первой парой шёл английский. С каждым ляпом Сай всё больше нервничал, что приводило к новым ошибкам. Это выглядело глупо и стыдно, преподавательница недоумевала, сзади раздавались причинявшие боль смешки. Если бы он мог покраснеть, то вышел бы из аудитории яркого помидорного цвета.
Аналитическая геометрия требовала большего сосредоточения, и Сай старался изо всех сил, но за логикой препода уследить не удавалось, она то и дело выскальзывала из-под контроля и шла во все поля. Услышав громкий стук по деревянной поверхности --- он сидел на первой парте, и стол препода располагался прямо перед ним, Сай понял, что заснул на семинаре. От этого стало ещё стыднее, но было что-то ещё, что мешало жить, слегка душило, заставляло нервничать.
- Молодой человек, я конечно понимаю, что утро субботы не располагает к напряжению умственных способностей, но для сна есть задние парты. Правда, Нара-кун?
Спавший чутко, как кошка, Шикамару вздрогнул, услышав своё имя, и отлепил голову от парты. Он хотел уже привычным жестом вытереть слюни с бумаги и попытаться понять, что происходит, но тут Сай внезапно вскочил и опрометью бросился прочь из аудитории, оставив преподавателя в сердитой растерянности, а одногруппников --- в задорной. Стоило огромного труда не побежать за ним. Через пять минут вновь открылась дверь, и на пороге показался Сай. Лицо было бледнее обычного, влажные отчего-то волосы липли ко лбу, он испуганно смотрел на преподавателя и тихо спрашивал разрешение войти. Тот вздохнул и позволил. Ботаник, кланяясь и извиняясь, проскользнул на своё место. Во всей его позе, немного ссутуленной, в слишком осторожных, нарочито плавных движениях, в мимике, в руке, сжатой в кулак, сквозило напряжение и даже некоторое отчаяние.
До конца пары дотерпеть было нетрудно --- всего пятнадцать минут. Сай быстро собрал вещи и, вновь извинившись, исчез из аудитории как можно скорее. Шикамару застал его в коридоре как-то обессилено прислонившимся к стене.
- Что случилось, Сай? --- спросил он, вставая напротив, уперевшись руками в стену, не позволяя парню уйти.
- Ничего, всё в порядке.
- Ты сегодня на себя не похож. Что происходит?
- Ничего, --- ответил Сай, а потом судорожно сглотнул и прикрыл рот узкой белой ладонью. --- Выпусти меня, пожалуйста, --- тихо попросил он и скрылся в уборной рядом. Шикамару нахмурился и пошёл за ним.
Когда Сай вышел из кабинки, то буквально столкнулся с соседом лицом к лицу.
- Ты что, отравился?
- Не знаю...
- И на паре тоже?...
- Да, меня стало тошнить, --- Сай опустил голову и смотрел в сторону. --- Если бы я попытался спросить разрешения выйти, меня бы вырвало прямо там. Я постарался выбрать из двух зол меньшее.
- Почему ты не сказал мне?
- А какое тебе дело? Что ты так нервничаешь --- я ж не баба твоя! --- бросил ему в лицо Сай, а потом сам смутился своих слов. --- Прости, я...
- Ничего, не переживай, --- Шикамару погладил его по голове, а потом захотел отлепить влажные пряди от белого лба. Нахмурился, взял парня за руку, провёл ладонью по щеке. --- Сай, пошли домой. У тебя температура.
- Да брось ты! И какое домой? Сейчас ещё история...
- Сай, не смеши меня. Ты тупишь на английском и спишь на ангеме. Какая на хрен история?
Крепко обхватив его запястье, Шикамару силой потащил парня домой. Поспевать за ним было трудно. Тело двигалось неохотно, пространство вокруг казалось вязким, головокружение с утра только усиливалось.
- Подожди! Не так быстро, --- в отчаянии попросил Сай, когда понял, что сейчас упадёт. Шикамару обернулся, взглянул на измученное лицо и сразу как-то остыл.
- Прости, --- выдавил он. Они отошли на достаточное расстояние от факультета, да и вообще уже было наплевать, так что Шикамару приобнял Сая, помогая ему идти.
Дома он с трудом разулся, держась рукой за стену, рухнул на кровать, скорчился на ней и накрылся курткой, которую стянул с себя ранее. Хвостатый лентяй сел рядом и тронул его за плечо.
- Не дури, ложись в постель. Ну-ну, давай, --- уговаривал он, силой поднимая обмякшее тело за плечи, отбирая у Сая куртку, начиная раздевать его.
- Не надо! Я... я сам.
- Ладно, давай, --- буркнул Шикамару и стал рыться на его полке в поисках нормальной футболки, обнаружил только топики, выругался и натянул на парня одну из своих.
Сая рвало каждый полчаса, больно, мучительно, до желчи. Он стонал, глаза слезились, лицо его стало отливать серым, а веки покраснели. В промежутках лентяй безжалостно накачивал его крепким зелёным чаем, чтобы быстрее прочистить тело, и чтобы было чем блевать. С боем всучил ему градусник и выяснил --- тридцать восемь.
- Чем ты так траванулся? Мы же едим всегда вместе, --- бормотал Шикамару, в очередной раз помогая обессилевшему Саю добраться до постели. Тот только прятался с головой под одеяло. --- Слушай, тебе бы поспать надо...
- Надо. Но я не могу заснуть.
- А что бы помогло? --- поинтересовался Шикамару.
- Не знаю, --- на автомате ответил Сай, а потом тихонько добавил. --- А ты... не мог бы почитать мне?
- Почитать? Вслух?
- Ага... Не, если тебе не хочется...
- Прекрати, моё «хочется» сейчас не при чём. Мне хочется тебе помочь, --- Шикамару встал и подошёл к книжному шкафу. --- Что тебе почитать?
- Давай... «Сто лет одиночества». Я сейчас читаю, там закладка. Но если хочешь, можешь сначала. Всё равно...
- Ага, нашёл. Я лучше сначала --- хоть сам ознакомлюсь, давно надо бы, --- Шикамару сел на стул рядом с кроватью, без нужды поправил одеяло, отхлебнул воды из горлышка чайника и открыл книгу. --- Ну, поехали. «Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед...»
Чтение и вправду помогло --- Сай заснул на удивление быстро. Шикамару отложил книжку, некоторое время смотрел, как ворочается во сне парень, которого он успел полюбить, слушал тихие стоны, а потом стащил со своей кровати одеяло и накрыл им спящего поверх первого.
Когда Сай открыл глаза, на улице ещё не стемнело. На подоконнике сидел Шикамару, и его казавшийся чёрным силуэт графично вырисовывался на фоне серого пространства за окном. Тёмные ветки деревьев дополняли картину. Сай рефлекторно потянулся к столу за планшетом, кровать скрипнула, Шикамару обернулся.
- Ты чего? Как поспал, кстати?
- Ксо, не двигайся. Потрясающе выглядит, хочу зарисовать... Нуууу!... --- расстроенно протянул Сай, увидев, что Шикамару слезает с окна.
- Потом порисуешь. Запомни пока просто. Как ты? --- лентяй сел на край кровати, вгляделся в мутноватые и блестящие чёрные глаза, удивился лёгкому румянцу на всегда белых, как бумага, щеках, коснулся влажного лба. Сай ёжился под этим сверлящим взглядом внимательных глаз. Ему было зябко и жарко, футболка и постель стали влажными и неуютными от пота, а распластанное, беспомощное положение казалось унизительным и нелепым.
- Не знаю... Вроде выспался, вроде не тошнит... Лучше наверное.
Шикамару сунул ему градусник.
- Те же яйца, вид сбоку. Тридцать восемь, --- констатировал он, разглядывая серебристую ниточку, перепроверяя несколько раз, поворачивая так и сяк. --- Не грусти ты так, со всеми бывает, --- парень постарался сказать это как можно ласковее и погладил слипшиеся чёрные волосы. --- Ты взмок весь, давай, футболку другую дам.
За час Сая так ни разу и не стошнило, но температура не желала спадать.
- Никакое на хрен не отравление, грипп это. Видимо, за инкубационный период накопилось много токсинов, потому была рвота. Такое нередко случается. В общем, потрепи, я сейчас, --- Шикамару наклонился к Саю, осторожно коснулся губами горячей влажной щеки и пошёл в аптеку.
Он сам не понимал, почему так волнуется, так спешит... Можно было сделать один звонок, дать его забрать --- и пусть специалисты и разбираются. По крайней мере, даже если бы не увезли, так риска было бы меньше, а риск --- это мендоксе. Но отчего-то совершенно не хотелось, чтобы его трогали чужие руки, тем более --- чтобы он оказался в общей палате невесть с кем, невесть где. Когда забирают с температурой --- везут в инфекционную, а там уж и выясняют, что к чему. Если так, то никаких посещений, да и будет она в какой-то жопе, куда ни от какого метро за три года не доскачешь, и выпустят неизвестно когда. Шикамару не шибко хорошо знал своего любовника, но что-то подсказывало ему, что тот растеряется и смутится при виде врачей, ему будет мучительно стыдно показать другим, чужим людям свою слабость, что его будут угнетать соседи по палате, ему будет скучно днём и одиноко ночью. Лентяй уже успел понять на собственной шкуре, насколько трудно Саю подпустить к себе кого бы то ни было. Значит, надо справиться самому. «Это всё такое мендоксе... Почему мне так охота всё это делать, заниматься всей этой вознёй? Сам не знаю... Просто... вдруг, ему будет грустно? Вдруг его там обидят? Ками-сама! О чём я думаю?!» --- парень усмехнулся сам себе и прибавил шаг.
Когда Шикамару ушёл, стало на удивление пусто и тоскливо. Сай лежал, смотрел в потолок и не мог дождаться его возвращения. Минуты тянулись бесконечно долго, под двумя одеялами было жарко и сыро, воздух снаружи был слишком холодным. Особенно теперь, когда он остался в комнате один. За окном быстро темнело, пошёл снег. Свет в комнате не горел, так что было прекрасно видно деревья на улице, а дальше --- проезжую часть и огни фонарей и домов. Сай мог смотреть на это вечно, но сейчас было слишком пусто и одиноко, грустно и скучно. А ещё снег манил, хотелось встать и любоваться до бесконечности на то, как он будет падать, скрывать землю, асфальт, траву и налипать на ветки. А затем выйти наружу, ступать по тонкому белому слою, и странная мучительная радость от красоты и свежести, новизны мира вокруг --- будто с чистого листа --- тревожила бы сердце смутной тоской... Но это было невозможно сейчас. «Шикамару, приходи скорее, Шикамару...»
Он уже начал проваливаться в забытье, когда звякнули ключи, скрипнула дверь, послышались шаги, тяжёлое дыхание и шуршание одежды и пакета.
- Шикамару, --- Саю самому была противна его зависимость, беспомощность и привязанность к жившему с ним парню, но сейчас не было сил с собой бороться. Хотелось тепла, ласки и заботы.
- Да, милый, я здесь, --- лентяй поморщился, услышав свои слова. Так глупо прозвучало... Он сам не заметил, когда и как начал так обращаться к Саю. Кажется, вначале это было по приколу, а теперь шутка плавно превращалась в правду. Тот обижался, потом научился сам улыбаться чему-то своему, слыша подобное обращение, а теперь как-то жадно потянулся к Шикамару, извернулся, положил голову ему на колени и обхватил руками вокруг пояса. Лентяю ничего не оставалось, кроме как самому обнять Сая, предварительно подтянув одеяла.
- Ну что ты, как маленький? Дай я чайник поставлю, --- он начал вставать, и заметно ослабевшие руки нехотя отпустили его.
К ночи Саю стало хуже. Температура поднялась до тридцати девяти с половиной, и он лежал в прострации, уставившись мутными глазами в потолок, временами забываясь беспокойным сном. Шикамару с трудом приводил его в чувство, чтобы накачать лекарствами или переодеть в сухую футболку. Он удивился сам себе, когда прикинул, насколько хватит его запасов одежды и какая груда в итоге образуется, и начал их стирать. И совсем был от себя в шоке, когда, услышав вымученные стоны и надрывный голос, зовущий его по имени, бросал стирку и бежал в комнату: Сай почему-то патологически не желал оставаться один. «Вот уж не думал, что с ним будет столько мендоксятины... Надо было сдать в больницу и спать спокойно», --- думал Шикамару, сидя на кровати, держа парня за руку и неумолимо засыпая. Хотя он понимал, что всё равно спокойно бы не было, а то и наоборот.
Двое суток слились в один сплошной кошмар для обоих: сон путался с явью, потому что поспать удавалось бестолково и урывками, один бредил, а другой так просто замучился. Пары в понедельник были успешно посланы куда подальше, потому что оставить «милого» без присмотра на шесть-семь часов Шикамару не мог. Благо, тот достаточно плохо соображал и возражать был не в состоянии. Сай продолжал просить читать ему вслух, и это занятие здорово развлекало лентяя, так что если бы не так клонило в сон, всё было бы замечательно. Когда около полудня вторника термометр сжалился и показал тридцать семь с половиной, Шикамару на радостях завалился спать.
- Ино, ну дай мне лекции вчерашние и позавчерашние, ну пожалуйста.
- Шикамару, раздолбай, ходить надо было!
- Я не мог, Ино. Ну правда не мог. Дай лекции...
- Может тебе и сегодняшние дать?
- Нет, эти я сам записал. Дай за те два дня. Ну я честно отдам! Завтра-послезавтра!
- Да ну! Записал! Офигеть, Шикамару! Где-то медведь сдох!
- Мендоксе на...
Ссутулившись и засунув руки в карманы, Шикамару уныло препирался с броской блондинкой, которую знал ещё со школы --- сначала они учились в параллельных классах, а потом, когда их распределили по профилям, оказались в одном. Ино была умница и аккуратистка, потому смогла поступить даже со своим далеко не блестящим умом. Не хотелось просить лекции у неё, но она точно всё тщательно записывала, и почерк у неё был хороший. Конечно, была ещё Сакура, но выпросить у неё что-либо было нетривиально, тем более, что раздолбаев она вообще в грош не ставила.
Шикамару понял, что придётся раскрыть карты.
- Это не мне, дура глупая. Саю нужно.
- Саю?!
Он не хотел говорить о нём с Ино, зная, что она с начала года безуспешно клеит красивого, но бесчувственного ботаника. Сначала это было безразлично, разве что наблюдать за её потугами забавляло, но потом Шикамару отчётливо понял, что не желает отдавать парня своенравной и честолюбивой блондинке. Провоцировать её лишний раз не хотелось, но... надо было любой ценой достать хорошие конспекты.
- Кстати, где он? Я очень удивилась, что он не пришёл сегодня с тобой, и до того его не было.
- Он заболел. Потому и меня не было два дня.
Ино нахмурилась, в глазах блеснула зависть. Но шанс сделать что-то для него, оказаться полезной, возможно, привлечь внимание, был слишком соблазнителен.
- Ну на, держи. Передай ему привет о меня и пожелания скорее поправляться!
- Ага, обязательно, --- нехотя промямлил Шикамару, твёрдо намереваясь обещанное не исполнять.
- Шикамару, можно я с тобой пойду?
- Нет.
- Почему?! --- Ино возмутилась, упёрла руки в бока и с вызовом посмотрела на приятеля.
- Саю будет неприятного кого-то видеть сейчас, когда он в таком состоянии. Ему будет стыдно. Хочешь сделать что-то хорошее --- не смущай его. Пока! Я отдам как только, так сразу!
- Шикамару! Ты засранец! --- крикнула она ему вслед.
Сай любил зиму. Нет, все времена года имели свою прелесть, и он признавал это, но его не волновала вольготная жара лета, угнетала жизнерадостная весна. Конечно, осенью бывали потрясающие краски, но было в ней что-то грязное, упадочное, а ещё что-то пошловатое, заезженное и слишком кратковременное, хотя сумрачные холодные дожди ему странно нравились, принося успокоение и вызывая лёгкую, таинственную улыбку на белом лице. Но чёрно-белая зима была лучше всего. Саю нравилось осознавать, что нечто накрывает землю толстым слоем, нравились облепленные снегом ветки, нравились летящие с серого неба хлопья --- графичное и прелестное. Особенно он любил зимние ночи в городе, когда свет фонарей делал мир ещё более таинственным и холодным. Парень мог часами сидеть на подоконнике, любуясь видом из окна. Но выйти среди ночи, оказаться среди белых деревьев, увидеть, как отблёскивают снежинки в тусклом уличном свете... Ничего не трогать --- только смотреть, чувствуя где-то в глубине души, как истончается стена между этим миром и ещё каким-то, смутно надеяться, даже заплакать от странных, душащих чувств --- и ощутить себя живым, как никогда. Ему очень подходило это время года: чёрно-белое, холодное, таинственное и странно недосягаемое.
Он проснулся поздно, около полудня, когда серый свет вовсю лился в окно. Шикамару в комнате не оказалось, но на столе была записка, и Сай улыбнулся, увидев корявый почерк соседа. Не быть на занятиях днём, ощущать внезапную свободу было непривычно и даже интересно. На улице шёл снег, от этого делалось ещё уютнее.
Тело было ещё несколько непослушным, голова побаливала и слегка кружилась после двухдневной лихорадки вообще и непрерывного лежания в частности, но сознание было ясным. Сай пил чай, кутаясь в большой тёмно-зелёный махровый халат, который всучил ему Шикамару, смотрел в окно на падающие куски снега и перебирал воспоминания последних дней. Да, субботу он ещё помнил --- со стыдом. Вторник тоже помнил --- тогда было ещё стыднее, причём с самого начала, потому что проснулся он в объятиях Шикамару, крепко стискивая его руку, в которой была открытая непонятно на каком месте книжка. А вот ещё два дня слились в нечто. Было жарко, было почему-то страшно, очень мокро, и постоянно снились кошмары. Чтобы отвлечься от непонятного даже ему самому стыда, он взялся за учебник.
Когда Шикамару вернулся домой, Сай сидел и, напряжённо щуря глаза и стараясь абстрагироваться от нудной, назойливой головной боли, писал допуск к практикуму.
- На фиг ты это делаешь? --- поинтересовался лентяй, заглядывая ему через плечо. Ботан вздрогнул.
- Завтра же четверг, и...
- Не пойдёшь ты завтра никуда, окстись! --- заявил Шикамару, как-то уверенно, по-хозяйски дотргаиваясь до белого лба. --- И не смотри на меня так. Пойду завтра и отмажу тебя. В конце концов, на то и есть дежурные праки. Лучше смотри, что я тебе принёс! --- шкодно улыбаясь, парень вывалил на кровать добытые и сделанные самолично конспекты. --- Только не слишком напрягайся, ладно?
«Как мало и насколько странного ему нужно для счастья», --- думал Шикамару, почёсывая в основании хвоста и глядя, с каким нетерпением Сай роется в выданных ему тетрадках.
Возможность всё делать, но никуда не ходить, полностью распределяя своё время самому, будто летом, очень радовала. Но теперь, вдобавок ко всему, за окном шёл снег... Сай всё равно просыпался рано, ну не в полвосьмого, а в девять-полдесятого... главное, с утра. Ему полюбился халат Шикамару, и завернувшись в него, парень с нетерпением лез в конспекты, разбирался, переписывал, а потом приходил сосед и приносил новые. От этой жизни пахло странной мирностью, и лентяю самому нравилось сидеть на своей кровати и смотреть, как стройный белый парень в большом тёмном халате слегка грызёт конец ручки, внимательно смотрит красивыми глазами в тетрадь, листает бумагу тонкими, неотличимыми от неё по цвету пальцами, чешет в чёрных взъерошенных волосах... Шикамару думал, что с этой бледностью и изысканностью на грани декаданса Саю гораздо больше идёт роль больного, чем терминатора: печальные чёрные глаза, неуверенная улыбка, мягкие, но точные движения... --- он был просто создан для постели, палаты, дальней комнаты особняка, где, по обычаю английских романов, всегда обитает трогательная и постыдная тайна. А ещё его было приятно беречь, его хотелось носить на руках. Но самому Саю Шикамару не мог сказать этого, также, как про кружевной фартучек ранее.
- Ты не пойдёшь мыться!
- Я скоро завшивею, больше недели уже. Температуры нет --- значит, можно. К тому же, сегодня бельё меняют --- я не могу больше спать в этой помойке.
- Первый день её нет.
Чёрные глаза смотрели серьёзно и уверенно, не было в них ни растерянности, ни слабости, ни просьбы...
- Шикамару, я всё понимаю, но не надо совсем со мной, как с пятилетним.
Хвостатому стало стыдно. Да, в своей заботе, любовании и умилении он совсем забыл, что Сай не только одинокая душа, ищущая ласки и внимания --- он ещё сильный, выносливый, умный и очень гордый парень, и сломать ему это... не то что нельзя, не то что стыдно... просто подло, гадко. Да и для собственной шеи может оказаться рискованно: ещё пара дней, и Сай опять будет способен завалить его в драке.
- Мендоксе на... --- Шикамару пихнул руки в карманы и пошёл к окну. --- Только недолго! --- крикнул он через плечо, но в ответ услышал только закрывающуюся щеколду и шум воды.
Сай мылся по-спартански быстро. Жёсткие и густые волосы сами по себе плохо промокали, но для них были идеально приспособлены тонкие, сильные, ловкие пальцы. Мылиться пришлось три раза, нещадно растирая белую кожу до того, что она начала слегка розоветь. Но приятно было тряхнуть мокрой головой, надеть чистый топик под кофту и штаны, не обращая внимания на попытки Шикамару запихать его обратно в постель, сесть за стол и ощутить, что тело опять движется почти свободно, а головокружение оставило лишь приятный привкус новизны где-то в глубине глотки, в глубине души, в центре черепа... А ещё было сладостно и волнующе стоять на забытой, как оказалось, кухне и смотреть, как изменился всё-таки мир за эту неделю с лишним.
- Я хочу пойти гулять.
Шикамару чуть не подавился пельменями.
- Ты охренел?!
- Всё нормально. Я не собираюсь гулять долго --- времени нет, завтра прак с утра. Держать меня взаперти вечно глупо. Я сильнее, чем тебе хочется думать.
Его любовник поджал губы и упёрся взглядом в тарелку.
- Да делай, что хочешь, и вправду. Сам не знаю, чего я в тебя вцепился. Но если что, возиться с тобой больше не буду.
- Не придётся, --- ответил Сай, облизывая палочки.
Они вышли на улицу вместе. Шикамару тоже хотелось посмотреть на снег, пройтись по белым дорожкам свободно, а не спеша из дома в универ, из универа в магаз, из магаза --- домой. А ещё хотелось быть рядом с Саем, не то в смутной надежде ещё как-то помочь ему, не то чтобы не сидеть в комнате и не волноваться, не то, чтобы стараться стать ближе, понять странного парня... А Саю было приятно, интересно и немного страшно попытаться разделить свою радость с кем-то ещё, приоткрыть для Шикамару тот волшебный мир, в котором было так одиноко раньше.
Они робко, осторожно ступали между заснеженных деревьев, переливающихся в свете уютных жёлтых фонарей, пушистых кустов и покрытых ровных белым слоем лавочек, смотрели, как светлые комочки медленно оседают вниз. Они не помнили, как взялись за руки и почему, но Шикамару косился на Сая и сам снисходительно довольно ухмылялся, глядя на непривычно радостное, вдохновлённое, очень счастливое лицо. «А вообще, этот чёрно-белый парень посреди зимней ночи --- да, это красиво, тут ему самое место».
- Спасибо, что вытащил, на самом деле. Это было очень здорово, --- сказал Шикамару, забираясь на кровать с чашкой и книгой. Сай дописал последние строки, лёг рядом с ним и прижался к тёплому, уютному, ставшему родным и привычным телу.
- Знаешь, Шикамару, на самом деле... несмотря на то, что я сказал утром, это были самые счастливые дни в моей жизни...
Ребята, покидайте арты по пейрингу, если они у вас есть?)