[Inoty]

Началось лето, хорошего всем отдыха. Небольшой набор черно-белых артов и кусков манги :3

Наруто/Шикамару

@темы: Шикамару/Наруто, Шикамару, яой, команда Шикамару, друзья Шикамару, гет, Шикамару/Ино

---

[Inoty]

@темы: Шикамару, фанарт

---

Мужчины семьи Нара, фанарт (7 артов)

[Satisberry]

@темы: Шикамару, фанарт, семью Шикамару

---

Хроники Шикамару: Облако, Плывущее в Тихом Сумраке

[miss-parker]

jut.su/novels/shikamaru/

Оригинальное название: - Shikamaru Hiden - Yami no Shijima ni Ukabu Kumo (シカマル秘伝 闇の黙に浮ぶ雲
Автор: Такаши Яхо
Издательство: Jump J Books
Дата публикации: 04.03.15

Синопсис:
Прошло два года после окончания Четвёртой Мировой Войны, и всё это время Шикамару Нара не знал покоя. День ото дня советник Хокаге был завален рутинными делами, пока ему в руки не попал доклад о массовом исчезновении ниндзя. Среди пропавших оказался и Сай, все они были направлены в загадочную Страну Тишины. Кто или что скрывается там? Будучи взрослым и ответственным, Шикамару предстоит сразиться с тенью новой эры!

Новелла состоит из четырёх больших частей ("Скрытый Лист", "Страна Тишины", "Шикамару", "Конец"), которые для удобства как прочтения, так и добавления с переводом поделены на главы.

@темы: Шикамару, Шикамару/Темари

---

Фанарт Шикамару + команда

[Satisberry]

8 артов

@темы: Шикамару, фанарт, команда Шикамару, друзья Шикамару

---

немного фанарта по Шикамару/Темари + Шикадай

[Satisberry]

16 штук

@темы: фанарт, гет, Шикамару/Темари

---

[Inoty]

Любимая игра нашего гения. Совсем не похожа на обычные шахматы.

@темы: Шикамару

---

[Inoty]

С наступающим всех.

@темы: Шикамару, фанфики

---

[Inoty]

04.12.2014 в 20:57

Пишет  skunsa:

Шикамару х Асума

@темы: Шикамару, яой, фанарт, команда Шикамару, Асума/Шикамару

---

[Inoty]

@темы: Шикамару, фанарт, гет, Шикамару/Темари

---

[Inoty]

Это очень грустный фанфик об уставшем Шикамару. О том, как постепенно уходит время Великих.

Название: «Нара Шикамару»
Автор: прохожий.
Бета: ~LeA~
Персонажи: Нара Шикамару, Нара Шикаку, Удзуки Югао и др.
Рейтинг: PG
Жанр: Angst
Предупреждение: ООС, ОС, ненормативная лексика
Состояние: закончен.
Размещение: только с разрешения автора.
Дисклеймер: отказываюсь.
От автора: Сценарная зарисовка.

читать дальше
поскольку размещение только с разрешения автора, а автора не достать (но это обязательно должно быть как-то отмечено в сообществе!), - ссылкой

@темы: Шикамару, яой, фанфики, друзья Шикамару, семью Шикамару, гет

---

[Inoty]

25.11.2014 в 13:07

Пишет  GRAFENONE:

Фанфикшн| Добиваться | GRAF ENONE
Название: Добиваться
Автор: GRAF ENONE
Фэндом: Naruto
Персонажи: Темари, Шикамару
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Романтика, Психология
Размер: Мини
Статус: закончен
Предупреждение: выкладывалось на фикбуке под другим именем
Описание:
"Разве может весь мир крутиться вокруг одной женщины?" Утвердительному ответу Шикамару, конечно, не поверил.


Шикаку почти всегда смеётся, когда их с сыном беседы переходят на тему о женщинах. На самом деле, ему, как отцу столь гениального подростка, стоило бы задуматься о том, что сексуальное развитие сына под угрозой, но глава клана Нара только отмахивался, весело фыркая, и говорил, что это само придёт. Как только время настанет. Но время шло и никак не хотело «наставать».
«От женщин одни проблемы», - вяло заявлял Шикамару, глядя вверх.
«Как хлопотно», - зевал он в ответ на любовные истории товарищей.
Шикаку знал, что с сыном и говорить об этом не стоит: попросту не получится у него вразумить юное дарование. Вот Ёшино бы смогла, но, на взгляд Шикаку, её и так все устраивало – лишь бы сын был под боком, цел, невредим и, желательно, беспрекословен.
И вот миновало его солнечное пятнадцатилетие. И вот Шикаку вновь заводит уже опостылевший разговор с подачи Асумы. Сложно говорить с юными, не в меру умными, чунинами. Шикаку счастлив, что у сына не много гонора.
Вопреки всем ожиданиям, Шикамару не отмахивается, не игнорирует, а внимательно слушает. И в конце, когда Шикаку откровенно скатывается в воспоминания об их с Ёшино встрече, жизни, свадьбе, сын спрашивает, глядя с праведным изумлением:
- Разве может весь мир крутиться вокруг одной женщины?
Шикаку молчит несколько секунд, как громом поражённый, а потом улыбается широко и заявляет уверенно:
- Может. Если это твоя женщина.
Шикамару скептически скривился и, очевидно, не поверил.

Шикамару почти шестнадцать и, если честно, он уже устал от «повышенной ответственности», так некстати пришедшей с повышением ранга. Он с радостью бы навсегда остался генином. К тому же рядом была эта женщина. Тэмари. Почему-то именно Шикамару поручили с ней работать в рамках налаживания дипломатических отношений с деревней скрытого Песка. Тэмари была скверной женщиной, так ещё и старше его на три года. Это утомляло. Это очень сильно утомляло. А потом испугало не на шутку.
Тэмари была как змея. Она лежала долгое время неподвижно, сливаясь с окружающей средой. Её чешую залил дождь, перепачкали комья земли и травинки, она стала незаметной, неразличимой, и, когда взгляд Шикамару смирился со скучным пейзажем, не несущим ничего нового, нанесла смертельный удар. Женщины коварны.
У Тэмари была отвратительная улыбка. Она скалилась, как пустынный шакал, падальщик, почуявший запах скорой кормёжки. От этого чувства тошнило. У Тэмари был грубый резкий голос, она привыкла командовать. Такие же нотки Шикамару не раз отмечал в голосе своей матери. Тэмари была жадная и громкая, и её было слишком много в мыслях Шикамару. И это, пожалуй, стоило назвать в первую очередь. Скверная, жестокая, коварная женщина.
Когда специальная программа, придуманная неуёмными каге, только началась, их отправили на совместную миссию, дескать, чтобы сработались. И чтобы проверить мирные намерения обоих из сторон.
Миссия была не особенно сложной, но она строилась на выжидании. Шикамару мог ждать часами, просто смаковать ощущение того, что ему ничего не надо делать и никто не станет попрекать его чрезмерной ленью. Законный отдых в рамках обязательной работы, что может быть лучше?
Если бы только им не пришлось выжидать в мышиного размера подсобке, пропахшей затхлой пылью.
Тэмари стояла, прижавшись спиной к стене. Она постоянно морщилась, жмурилась: ей мешал веер за спиной, ей нечем было дышать, она была вынуждена держаться за Шикамару, чтобы не свалиться в коробку, придвинутую как раз к стене, и не сильно утомлять позвоночник. А Шикамару вдруг осознал, что стал выше. Он смотрел на неё сверху вниз и почему-то видел в её далеко не хрупкой, не ранимой, не нежной фигуре именно девушку – хрупкую, ранимую и нежную. Она сжато дышала ему в ключицы, хваталась цепко, крепко, мужской хваткой своих сильных рук. Периодически ровные стежки её выдохов нарушались жаркими ошмётками воздуха, прорвавшегося наружу сквозь сжатые губы. Может, она задерживала дыхание, может, ей было тяжело дышать из-за духоты или пыли. Шикамару смотрел на светлые волосы, так смешно собранные на чужеземный лад, и не мог не поразиться их запаху. Тэмари не пользовалась духами, почти как и все другие девушки-шиноби. Во внешнем облике всякой куноичи не должно быть ни одного лишнего украшения, если оно не является тайным оружием. Вся одежда Тэмари говорила о её практичности. Тэмари была страшной куноичи, потому что в большей степени, чем женщиной, она была шиноби, воином. Но её волосы так трогательно пахли обычным яблочным мылом и пергаментом, будто дурная девчонка еженощно засыпала за книгами и свитками. Может, так оно и было…
Шикамару стоял, задевая пятками и так чуть приоткрытую дверь, опираясь руками в стену напротив. Они были совсем-совсем близко. Дышали как-то одним судорожным организмом. И было очень-очень душно и жарко. Гораздо хуже, чем перед добротной грозой, когда воздух набухает штилем и брякнет неподъемными гирями.
А за неплотно прикрытой дверью всё раздавались шаги туда-сюда, шуршание, будто враг специально не желал уходить, освободить им пространство для действия.
Тэмари снова жарко выдохнула товарищу в шею, сцепив пальцы крепче. Корни волос взмокли, на висках были заметны капельки пота, когда она подняла голову.
«Сейчас», - беззвучно произнесла она. Только шевельнула губами. Не накрашенными, бледно-персиковыми губами, чуть влажными от облизывания, чуть треснувшими от ветров родной страны. И весь ещё несформировавшийся до конца боевой настрой Шикамару тут же рассыпался на гранулы, на песчинки проклятой деревеньки, что породила эту проклятую женщину.
Чужие шаги бесследно растворились за поворотом, настигла тишина за пределами дьявольски знойной подсобки, и Тэмари, выразительно посмотрев напарнику прямо в глаза, резко и сильно толкнула его. Шикамару по инерции отшагнул назад, вырываясь из душного плена, глотнул неожиданно холодного воздуха, и вслед за ним вышла сама Тэмари. Быстро размяла затекшие мышцы и кости,а потом без слов велела следовать за собой. Глядя на её спину в обычном освещении, – на необычно широкую и прямую спину – Шикамару выдохнул с облегчением: ему показалось, что бесовское видение отпустило.
Напрасно.
Оно вернулось через полчаса, через час, через день, через месяц. Оно неустанно возвращалось снова и снова, и у Шикамару кружилась голова от вновь подмеченных случайной хворью деталей.
Например, как Тэмари изгибает левую бровь, выражая саркастичный вопрос. Или как немного нервно подтягивает хвостики, если чувствует, что они ослабли. Или как от её мерзкого оскала разбегаются солнечные лучики от глаз. Или как она задирает подбородок, настаивая на своей правоте. Или…
Или как она смотрит на него – как на ребенка. Снисходительно и покровительственно. Совсем редко, такие взгляды за время их совместной работы Шикамару заметил всего раз или два, но они выводили из себя, превращая эту смехотворную разницу в три года в некий непреодолимый барьер.
Они общались на равных, и зачем было бы вообще преодолевать эту преграду?
Незачем.
Тянулись миссии, совместно проведенные дни, и в этом ровном ходе Шикамару не заметил одной огромной ошибки…
Возвращаясь в Коноху, они попали под сильный дождь, а удачно попавшаяся на пути чайная с огромным навесом как нельзя располагала к привалу.
С волос Тэмари, с её лица и рук катились капли воды. Хвостики потемнели и поникли, черты скул и носа будто заострились немножко, совсем лишив её всего людского. Она отряхнула руки, и повернулась. И Шикамару замер, потом что её тонкая летняя одежда вымокла насквозь. За время столь частых визитов в деревню скрытого Листа, Тэмари приобрела пару комплектов одежды как раз на их климат… Мокрая ткань потемнела, становясь мглисто-фиолетовой, она и раньше хорошо очерчивала фигуру девушки, но теперь она жадно липла к коже, впиваясь укусами. Ворот растрепался, оголяя ключицы. Одежда легла алчными складками, облизывая молодое тело, обнимая своими щупальцами. Шикамару замер, глядя на всё это расширенными глазами. Вся такая… понятная. Открытая. Родная. Именно сейчас. Будто чёртов дождь смыл её песчаный панцирь. И она перед ним – девушка. Девушка, каких много. Со своими слабостями, со своим смущённым румянцем. Будто это не Тэмари из деревни Песка, воспитавшая в одиночку двоих братьев, сестра самого молодого в истории кадзекаге, более того – неуравновешенного джинчурики. Будто это не сильная волевая женщина с мужскими повадками. А… а словно она – распустившийся в непогоду бутон. Яркий и ласковый в своих красках.
И Шикамару понял, что пропал – он осознал, что ждал этого чувства.

Из простого посла, дипломата, союзника, куноичи Тэмари стала просто Тэмари. На её месте не могло быть никого другого. Именно она должна быть с ним рядом на миссиях, именно она должна смотреть на него насмешливо и резко, именно она должна вносить свои дикие поправки в его схематичные планы. Именно она должна занимать его мысли и чувства. Просто при ином раскладе все было бы не так, не правильно.
А Тэмари была неприступна. Сложно добиваться взаимности девушки, старшей тебя на три года. Но, тем не менее, она уже незаметно смогла стать тонкой осью, вокруг которой самозабвенно крутился весь мир Шикамару.
Его женщина. Его возлюбленная.
Самая правильная из всех позиция возникла в голове так легко, что Шикамару поразился этой простоте. Тэмари незаметно вошла в его сознание не воздушным шагом лесных нимф и городских кокеток, нет. Она проникла незаметно, как лучший шиноби. С этой стервы сталось бы попросту вломиться без прелюдий.
Но поняв и приняв свое положение, Шикамару Нара решил идти до конца. Он сможет добиться этой девушки, её ведьмины глаза будут и дальше затягивать его в свои болота, но и пусть.
Шикамару был счастлив и влюблён, и он стремился к победе, строя свои гениальные комбинации. Что могло помешать сейчас ему, влюбленному и счастливому?

Помешала война, накинувшаяся грязным голодным волком. Их так внезапно раскидали на разные концы поля. Они сражались на одной стороне, но между ними были горы трупов и толпы живых. Шикамару оставалось только молиться.

Когда победа стала окончательной, когда они все, все близкие, выжившие собрались рядом, взглянули друг другу в лица, в глаза, когда вдруг осознали, что постарели не на один десяток лет каждый, они долго молчали. Может, вспоминали погибших, может, просто не знали, что говорить. Тогда сильнейшие шиноби просто жались кучками друг к другу.
- Мы победили… - произнес Наруто необычно тихо и необычно хрипло, но его слова услышали все. Узумаки смотрел под ноги на то, что осталось от их врага, поглощённого собственной мечтой, и больше не произносил ничего.
- Мы ведь победили… - снова раздался его голос, полувопросительно, надломлено. Он повернул голову к своей, только восстановившейся команде №7. Сакура дрожаще улыбнулась, слёзы блестели в её глазах наравне с усталостью. Какаши зажмурился некрепко, тоже обозначая улыбку. Наруто обвёл всех пустым взглядом, еле-еле растянул губы, но всё же как-то несчастно, будто и не чувствовал он победы, а только горе и смерть.
- Победили… - шепнул он с интонацией, будто сейчас расплачется. Но тут Саске усмехнулся, шагнул ближе к другу, пошатнулся, но крепко сжал плечо Наруто.
- Мы победили, - твёрдо сказал он голосом руководителя. И кивнул. И когда изумленный Узумаки повернул к нему голову, уголки его губ дернулись в скрытой улыбке для одного только Наруто. Тот смотрел вновь обретенному другу в глаза несколько мгновений, а потом кивнул, сжав его руку на своём плече.
- Да.
По толпе пронёсся судорожный полувздох-полувыдох. Шикамару, пристально наблюдавший за сценой, облегчённо качнул головой и нашёл взглядом Тэмари. Прихрамывая, он приблизился к ней, отошедшей от братьев и соплеменников. Они стояли молча несколько мгновений, а потом Шикамару просто и по-детски взял её за руку. Она вздохнула, повернулась и немного неуклюже обняла его одной рукой за шею. Шикамару погладил её по спине, между лопаток, прикоснулся сухими губами к её виску. Теперь не было нужды что-то говорить.
Сжатых рук они так и не отпустили.

@темы: Шикамару, фанфики, гет, Шикамару/Темари

---

Наверное, теперь их будет много...

[Inoty]

11.11.2014 в 03:25

Пишет  skunsa:

ИноШикаЧо

@темы: фанарт, семью Шикамару

---

[Inoty]

09.11.2014 в 22:10

Пишет  skunsa:

Чочо, Шикадай, Иноджин

@темы: фанарт, команда Шикамару, семью Шикамару

---

End of an era

[Inoty]

Наверное, все уже знают, что Кишимото закончил-таки историю о мальчике, внутри которого сидит Девятихвостый Демон Лис.

Спойлеры

Как вам концовка?
Насколько подтвердились ваши ожидания и опасения?
Что думаете насчет нового облика Конохи?
Понравились ли пейринги?
Удовлетворены ли отведенным Шикамару местом?
Согласны ли с пейрингом Шикамару/Темари и что думаете об их ребенке?

Вопрос: Как вам окончание эпохи?

1. Для меня 699 глава - это последняя глава.		31	(14.42%)
2. Если бы Наруто не стал Хокаге, все это было бы бессмысленно.		22	(10.23%)
3. Слишком много детей.		18	(8.37%)
4. Все хорошо, что хорошо кончается.		9	(4.19%)
5. Шикамару/Темари навсегда!		29	(13.49%)
6. Мегаполис?!		19	(8.84%)
7. Куда делся Орыч?		23	(10.7%)
8. Маловато Учих получилось.		21	(9.77%)
9. Очень было интересно посмотреть, как все будет выглядеть столько лет спустя.		12	(5.58%)
10. У меня в голове был лучший финал.		31	(14.42%)
Всего:		215 Всего проголосовало: 83

@темы: Шикамару

---

[Inoty]

Очередной подарок от бесценной  Tomomi0.

01.10.2014 в 22:14

Пишет  Tomomi0:

Наруто/Шикамару,20 артов)
1

+++19

2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20

@темы: Шикамару/Наруто, Шикамару, яой, фанарт

---

[Inoty]

Банальное и вечное СасуНару глазами Шикамару. Расследование, разрешившееся вполне ожидаемым образом.

03.07.2014 в 10:28

Пишет  Белоснежжка:

Название: Преступление
Автор: Белоснежжка
Бета:  Allariel
Размер: миди, 6 327 слов
Пейринг/Персонажи: Саске/Наруто, Шикамару
Категория: слеш, гет
Жанр: ангст, интрига
Рейтинг: R
Саммари:
Предупреждение: Всем все можно)


Смерть пришла неожиданно.
Красиво. Лазерный фейерверк взорвал тихую землю, ударил в дерево стен и каменную кладку фундамента резиденции Хокаге. Выживших не было.
Трупов, впрочем, тоже не было, но местные жители еще долго находили обгоревшие ошметки и дежурно несли их в лабораторию.
В первые секунды, когда Шикамару стоял у резиденции, стертой смертоносной техникой в черный песок, у него дрожали руки — до тех пор, пока он не увидел Наруто, над которым поднималось почти полностью материализовавшееся Сусаноо. Учиха стоял рядом, чуть отвернувшись, словно не хотел, чтобы кто-то видел его лицо.
Наруто ушел почти сразу, ничего толком не сказав, а Саске провел на допросе сутки.
На первом допросе.
А спустя месяц можно заключить, что они узнали не намного больше.

Так же, как и в первый раз, они сидят в тесном кабинете вчетвером: тоненькая Ино неспешно чиркает в свитке, Чоджи почти все время молчит, невозмутимо потряхивая пачку не то с чипсами, не то с печеньем. В окно бьется листва, облитая тяжелым вечерним золотом солнца.
Шикамару сидит напротив и пытается заглянуть в глаза Учихе.
— Вот смотри как получается, — говорит он, — убить-то хотели Хокаге. Однако Наруто более чем жив, хотя мы оба понимаем — он должен был умереть.
Саске молчит, как плохой ученик у доски. Он сидит спиной к окну, и возможности сбежать из кабинета хотя бы взглядом у него нет.
— Данных у нас немного, и только двумя переменными мы можем свободно оперировать. Пронести запечатанную технику подобной мощи в Коноху невозможно, а, во-вторых создать ее может далеко не каждый. Ты бы смог?
— Может быть, — чуть лениво отзывается Саске.
Он не бравирует и не пытается спровоцировать их на грубость. Он просто признает очевидное — он мог бы.
— Ты не можешь использовать техники в резиденции, — напоминает Шикамару. — Блокирующую печать в два счета не снять, а ты создал вполне полноценное Сусаноо.
Саске безразлично смотрит на него, а после вновь ускользает взглядом в никуда.
— Я пришел ночью, — пустым голосом отвечает он, — некому наложить на меня печать.
— Ну тогда объясни, что ты делал в резиденции? — устало просит Нара. — В три ночи, около кабинета Хокаге. Тебе туда вход заказан, а ты ночами бродишь.
Учиха даже не находит нужным пожать плечами.
— Возвращался из архива, — безразлично отвечает он и, словно проснувшись на миг, поясняет: — Хожу туда ночью. Днем я вызываю у окружающих неоднозначную реакцию.
Шикамару понимает. Даже ему не по себе, когда он видит красивое скучное лицо бывшего нукенина так близко.
За окном начинается дождь и все четверо отвлекаются на его чистый негромкий звук. В кабинете совсем стемнело, и Шикамару заторможено тянется к настольной лампе, не понимая, как он мог не включить ее раньше.
Светлый круг падает Учихе на острое колено.
— Ага, — соглашается Нара. — Ты ходишь в архив ночью. Но архив на первом этаже, а ты возвращался из него на третий этаж. Послушай, это забавно.
— Я не могу зайти через дверь, и не могу через нее выйти. Права не имею, — все так же спокойно поясняет Учиха. — Лазаю через угловое окно во внутреннем коридоре. Узумаки всегда оставляет его открытым, когда мне нужно в архив.
— Показывай окно, — требует Шика.
Окно тот показывал раз двенадцать, но оба встают и тихо бредут по черным коридорам заново отстроенной резиденции, идеально повторяющей предыдущую, в тринадцатый раз. Шикамару выглядывает в темный угловой проем. По блестящим крышам звонко стучит дождь.
Даже если бы Наруто дал другу сто ключей, тот бы все равно лазил через окно, потому что по крышам путь к дому сокращается вдвое. Все очень правдоподобно.
А на обратном пути Шикамару не везет. Из темного коридора выбредает Наруто и, сонно покачиваясь, смотрит на них в упор.
— Вы обалдели? На часах за полночь, а вы орете на весь коридор, — недовольно спрашивает он, и тут же, без перерыва. — Отпусти его. Он с прошлой ночи пашет — не спал, не завтракал, домой не заходил. Он сейчас упадет и что тогда?
Шикамару мог бы обидеться. Он для кого, собственно, старается? Для себя?
Переводит взгляд на Учиху и замечает, что тот бледен, как молоко, а под глазами залегли тени. Он вдруг понимает, что на самом деле Саске очень молод. Всего семнадцать, как и всем им. Пять лет назад они были одноклассниками и вместе начали этот путь.
— Ты как? — отрывисто спрашивает Наруто.
Учиха кривится:
— Отвали.
Вот так, запросто. Наруто смеется, неловко смахивая пальцами упрямую челку.
Шикамару сомневается, что есть кто-то еще на этом свете, кто может сказать Хокаге «отвали» и уйти после этого целым. А Учиха может. Сколько времени потребуется Наруто, чтобы осознать, что это игра в одни ворота?
— Как Куроцучи? — немного рассеянно интересуется он.
Мысль об игре напоминает ему о девочке из Камня. Характер у нее скверный, и сам бы Шика на ней в жизни не женился, но у Наруто всегда был ужасный вкус на любовниц. Сначала Сакура, теперь эта... Женщины вообще мендоксе, но эти две — за гранью мужского терпения.
— Неплохо, — так же рассеянно отзывается юный Хокаге, после требует. — Иди выспись.
Саске не отвечает. Темнота ползет вдоль стен, растворяя в себе их тени.
— Хорошо бы тебе переехать, — так же невпопад говорит Шикамару. — Мы не знаем, что случилось и случится ли это вновь. Ты уязвим и чертовски рискуешь, ночуя в резиденции.
Шикамару понимает, что Наруто скажет нет, но он обязан попробовать. В конце концов, это разумно.
— Нет, — тут же оправдывает его ожидания Наруто.
Глаза у него настороженные, высветленные яркой коридорной лампой, ныряющей лучами в их синеву до самого дна.
— В доме тебя будет легче охранять — малая территория, удачное расположение, — терпеливо объясняет Шикамару. — Мы сможем учесть все. А что может случиться в резиденции, мы уже видели — все, что угодно.
— Это разумно, — вдруг поддерживает его Учиха. — Здесь небезопасно.
Шикамару давит мимолетную вспышку удивления — это Учиха, бессмысленно верить его словам.
В душной, предгрозовой атмосфере что-то неуловимо меняется.
— Ни за что, — обиженно говорит Наруто.
В тонких, еще по-юношески изящных чертах лица проступает упрямство — не напускное, а настоящее, злое. Он смотрит на Учиху в упор, и на несколько секунд они агрессивно сцепляются взглядами, словно у них очередная тренировка без правил.
По-хорошему Шикамару в этот момент стоит уйти, чтобы не мешать дружеской разборке, но у него свои интересы и, в отличии от штучек Узумаки, его интересы — государственной важности. Он только лениво переминается с ноги на ногу, безо всякого смущения наблюдая за безмолвной битвой.
Учиха опускает глаза первым. Вслед за ним и Шикамару признает свое собственное поражение.
— Никогда в жизни, — ликующим голосом напоминает Наруто. — А то что подумают? Струсил, сбежал, прячется в подвалах с сотней бойцов АНБУ на квадратный метр! А я никого не боюсь — пусть приходят.
После смотрит на Саске:
— А ты иди и выспись.
В голосе тлеют приказные нотки.
— Эй, эй, — не соглашается Шика. — Сначала протокол подписать.
Он беглым шагом мчится к допросной и чувствует, как Учиха, пьяно пошатываясь, бредет за ним следом. Ему не жаль его. Подумаешь, не поспал пару суток, подумаешь, не поел день-другой. Если бы не Наруто — его давно бы казнили, как убийцу и предателя.
И правильно бы сделали.
— Будет меня кто слушать или нет?! — весело орет им вслед Хокаге. — Приказ завтра выпущу! Всем спать после одиннадцати и жрать по расписанию!
Это и правда смешно, но Нара устал и не может смеяться, а Учиха, наверное, и не умеет.
В допросной темно, Ино и Чоджи снова выключили свет и стоят у окна, тихо переговариваясь. Когда Шика щелкает выключателем, и полупустую, аскетично обставленную комнату заливает волна электрического света, все четверо слепо щурятся друг на друга.
— Давай протокол, — бурчит Нара, сгребая со стола свиток и протягивая Учихе: — Прочти, распишись.
Ино чуть дергается от окна, словно пытаясь поймать его за руку, и спустя миг становится понятно почему. В свитке ни единой буквы. Нарисован довольно крупный вроде бы зайчик и рядом сердце пробитое стрелой. Учиха терпеливо выводит внизу: «Со всем вышенарисованным согласен».
— Я говорил ей — рисуй кошаков, — виновато бубнит Чоджи, — она мне — не умею...
— Двенадцать протоколов-близнецов, — равнодушно поясняет Ино, королевским жестом откидывая за спину длинный хвост. — Я решила, что тринадцатый будет немного отличаться.
Шикамару решает не скандалить. Не с Ино. Оборачивается к Саске:
— Пойми правильно, — вполне миролюбиво говорит он, — я не пытаюсь подловить тебя, не придираюсь. Просто это все странно, понимаешь? Ночь, этот взрыв, ты на пороге кабинета Хокаге, а потом это спасение. Что я должен сказать?
— Скажи спасибо, — вяло советует Саске. — Я спас вашего Хокаге.
Кидает свиток, и тот глухо ударяется о дерево стола.
— Спасибо, — так же глухо отвечает Шикамару.
Ему все же становится не по себе. Он спас Наруто, а они его чуть ли не обвиняют в покушении на убийство. Да что там — обвиняют, просто доказательств не хватает для того, чтобы засадить его на сорок лет в одиночную камеру.
За что он судит его? За то, что случилось месяц назад или за его предательство на пять лет раньше? Или хуже — он, как и Тобирама, судит его просто за то, что тот Учиха.
Шикамару устало упирается рукой в стол, после садится, наблюдая, как Саске опасным неслышным шагом идет к выходу.
Учиха открывает дверь, медленно оборачивается, смотрит Шикамару прямо в глаза, и тот вдруг отчетливо понимает — он лгал им.
Эти двенадцать протоколов — ложь, от первого до последнего слова.

Он зря не поверил Наруто. На следующее утро на первом этаже красовался приказ об утилизации одиннадцати протоколов, а двенадцатый должен к обеду быть на столе Хокаге.
Шикамару нес протокол и подозревал, что видит его последние минуты. За окнами тихий дождь плавно развивается в бурю, поэтому все, кто мог, уже убежали по домам, а прочие опоздавшие застряли в резиденции до окончания природного катаклизма.
— Отлично, — кивает Узумаки, — давай сюда.
С интересом перечитывает строчки, которые Шикамару выучил наизусть.
После откладывает.
— Не понял, к чему такие вопросы, — немного растерянно спрашивает он. — Саске спас мне жизнь, а тут — ты его обвиняешь, что ли? В чем?
Радость ушла из синих глаз и даже знаменитые полоски на щеках выглядят поникшими.
— Не обвиняю, — терпеливо объясняет Нара. — Но я не могу понять, как он так удачно оказался у тебя на пороге в секунду взрыва. Архив на первом этаже, окно на третьем, а твой кабинет во внутреннем коридоре, совсем не по пути — зачем он свернул?
Он хочет заронить зерна сомнения в упрямую светловолосую голову, чтобы Узумаки, наконец, открыл глаза и перестал слепо верить бывшему другу. Но тот только молча смотрит на него, изредка моргая темными ресницами.
А ментальная проверка? — наконец, спрашивает он.
Чисто, — неохотно признается Шикамару.
Он не договаривает, но Наруто должен понять, что техники клана Яманака, скорее всего, бесполезны против Мангеке. Что толку копаться в голове у этого монстра, если в любой момент Учиха может обмануть их своими яркими правдоподобными иллюзиями.
Даже выйдя из кабинета, Шикамару упрямо вновь бредет к окну, словно на том отпечатались воспоминания о дне смерти. Умом-то он понимает, что то самое окно лежит песком под фундаментом новой резиденции, но его это не останавливает. Саске лжет им всем — теперь он знает.
За окнами бьется штормовой ливень, прорываясь через дальние незастекленные переходы трубным божественным воем, и Шикамару с усилием закрывает пресловутое окно.
Возвращаясь, он отмеряет каждый шаг, который когда-то прошел Учиха, а у самой двери в кабинет ловит тихие голоса. Дверь закрыта неплотно, и Шикамару чуть толкает ее, обнажая светлый проем кабинета. В комнате стоит тихий хрипловатый шум от радио, сломавшегося еще при Третьем.
— Пронести запечатанную технику подобной мощи в Коноху невозможно, а, во-вторых, создать ее может далеко не каждый. Ты бы смог? — с выражением зачитывает Узумаки, склонившись над свитком.
— Может быть, — возможно, Саске тоже читает, а, может, просто отвечает заново и для разнообразия говорит правду.
«На Коноху движется грозовой фронт. Возможен град, сила ветра местами может достигать двадцати пяти...», — бубнит динамик, в глубине которого изредка прорывается вялый музыкальный фон.
За окном зверствует, прекрасная в своей беззастенчивой ярости, природа, подтверждая слова радиоволнового оракула. Учиха опирается локтем на плечо Узумаки и заглядывает в протокол через взъерошенную голову друга.
Ведь друга?
— А ты не врешь мне, принцесса? — задумчиво спрашивает Наруто.
У Шикамару нестерпимо ноет старый шрам на бедре, полученный еще в первые дни войны. Должно быть шторм будет жестоким. А еще ему кажется странным, что они так долго не могут его заметить, хотя, конечно, он идеально приглушил свою чакру.
— Может быть, — равнодушно отвечает Саске.
Он легонько дует на золотистый вихор на затылке, и у Шикамару немного сбивается дыхание. Они — эти двое — друзья, давно, близко, но этот жест — слишком. Слишком странный. С одной стороны ничего особенного, с другой — сам он дружит с Чоджи с ясельного возраста и никогда не дул ему в волосы.
«Может ему нравятся парни?» — заторможенно вползает в голову мысль. Хотя нет — баб у него чрезмерно, каждую ночь новая, да и Узумаки на эти штучки не реагирует.
Учиха подходит к окну, рывком открывает новенькую полированную раму, и звук бури пронзает безопасность комнаты. Учиха опирается на низкий подоконник бедром, откинувшись спиной в дождь.
— Это ты — принцесса, — вдруг говорит он, щурясь на Узумаки темнотой глаз.
Несколько мгновений они смотрят друг на друга, а после Наруто хохочет, откинув назад растрепанную голову, похожую на недозревший подсолнух.
Радио фонтанирует неразборчивыми хрипами, Учиху окатывает в спину ливнем, а Шикамару кажется, что он встрял в новую фантастическую вселенную, в которой он совершенно не понимает своего Хокаге.
Он бесшумно разворачивается и возвращается к собственному кабинету, стараясь держаться ближе к стене. Напрасно — во внешнем коридоре нет стекол, и взбесившийся дождь окатывает тяжелыми ливневыми толчками стену напротив.
Спустя несколько секунд Шикамару промокает насквозь.

Погибших было пятеро.
Ибики — самая ощутимая потеря для Конохи, двое из архива — Изао и Горо, и двое из АНБУ, постоянно курирующих коридоры резиденции в любое время дня и ночи. Кажется, одного из них звали Минору. Имени второго Нара не помнит, да и незачем — они все погибли, что автоматически снимает с них вину. Из выживших только Узумаки и Учиха.
И вряд ли это был Узумаки.
Послевоенная Коноха охраняется, как королевское сокровище, а центр курируется бойцами АНБУ каждые несколько минут. Согласно донесению на несколько сотен дзе ни одного шиноби — ни своего, ни чужого.
Остается Учиха. Но тогда зачем. И почему. Почему — это главное.
— Рука дрогнула? — спрашивает он у пакета чипсов, которым беззастенчиво трясет на ним Чоджи.
Они валяются на крыше одноэтажной пристройки к резиденции и смотрят на убегающую в небо деревянную стену. Двухдневная передышка от бесконечной грозовой тряски сменяется солнечным адом, и Шикамару подозревает, что солнце убьет их куда быстрее шторма.
— Почему не убил? — он приподнимается и заглядывает Чоджи в лицо. — Рука дрогнула?
— Тебе не кажется, что он просто невиновен? — Чоджи не смотрит в глаза. Смотрит на перепачканные в соленых крошках пальцы. — Он убил Мадару, если бы не он, мы, может, и выиграли бы войну, но ценой куда больших потерь. Тогда бы ему не понадобилось убивать Наруто — тот бы сам погиб, защищая Коноху.
Звучит логично. Вот только кто, если не Учиха.
— Вот только логика у Учихи не такая, как у тебя, — бурчит Шикамару. — То он ушел убивать брата, то внезапно понял, что ошибся. То собирался убить Наруто, то в процессе передумал и убил Мадару. У него в голове одно сплошное чидори.
— Так-то оно так, — неохотно соглашается Акимичи, — но не он виноват, что у него проблемы с психикой.
День катится к полудню, и солнце, наконец, настигает их за защитой стены, поджаривая злыми лучами. Шикамару свешивается за низкую оградку и видит выжившую парочку, бестолково мечущуюся около входа.
— В раменную, — агрессивно заявляет Наруто. — Свинина, лапша и кружочки.
— Достало, — без деликатности отрезает Саске.
— Ну и черт с тобой, — беззлобно заявляет Хокаге, всовывается в узкое окошко и орет: — Куроцучи, пойдешь в раменную или тут меня подождешь?
Кажется, она соглашается.
Светловолосая макушка выглядит взъерошенной, а черноволосая — обиженной.
— Два дурака, — добродушно усмехается Чоджи.
«Неправда, — думает Шикамару. — Дурак только один, а другой подлец. В любых отношениях только так и получается.»
— Он лгал, понимаешь? — наконец, говорит он. — Он обманул всех, кроме меня. Зачем ему лгать, если он герой и спас Хокаге? И что хуже — некому было это сделать кроме него, ну не Узумаки же самого себя убить собрался.
Чоджи настороженно поднимает голову, прислушиваясь к его словам, напоминая не очень умного, но надежного пса.
— А спас зачем? — наконец, приходит он к тому же вопросу, что терзает и самого Шикамару.
Тот пытается пожать плечами, что не очень-то просто, поскольку обе руки у него свешиваются через низкую оградку крыши. Ему отчетливо представляется, как кожа пузырится у него на спине от солнечного ожога, но терпит боль.
— Вот, например, сейчас Наруто доверит Учихе собственную жизнь не задумываясь, — заторможенно говорит он, наблюдая за мелкой потасовкой внизу. — Да и у прочих градус доверия к нему повысился. Понимаешь? Учиха единственный, кто остался в выигрыше в этой ситуации — остальные либо мертвы, либо остались при своем — это в лучшем случае.
Чоджи смотрит на него не отрываясь, и наконец-то верит ему. С этой секунды Шикамару больше не одинок в своей ненависти к Учихе.
Наруто — последний выживший хвостатый, и Коноха, осененная солнцем его любви, идет к своему золотому расцвету. Смерть Хокаге означает хаос и падение. Наруто держит в руке маленькое пульсирующее сердце страны Огня, а жизнь самого Наруто в руках обозленного неуравновешенного подростка с суицидальными наклонностями.
Оба смотрят вниз. Только серая пыль, половина из которой человеческие останки, а к стенам зданий сметены обломки деревьев и крыш, покалеченных во время шторма. Продавщица из овощной лавки азартно торгуется с очередью, на противоположной стороне от резиденции пустые клумбы, потерявшие флору. А через площадь к раменной бредут Наруто и Учиха, и с ними нет Куроцучи.

На следующий день они узнают о технике.
— Адский коктейль из техник молнии, ветра и земли. Точнее проанализировать не удается, — бодро рапортует Ино.
— У Учихи молния, — тихо говорит Чоджи. — И с землей он в ладах.
У Шикамару болит голова. Но надо работать. Он не сможет спать, пока Узумаки бродит с маленькой ядерной бомбой в кармане.
Сегодня Учиха его спас — а завтра убьет.
— Такую технику в Коноху не протащишь, — подначивает Ино. — После войны каждый посторонний на учете. Но это не Учиха — это же очевидно.
Вчерашнее солнце стихло, и деревня замерла в предчувствии новой бури. Сумрачный полдень встает над Конохой предвестником неминуемого шторма.
— Это он, — тихо говорит Чоджи. — Шикамару еще никогда не ошибался.
— Угу, — покладисто соглашается Ино. — Сначала он скрыл от всех смертельную технику, затем выпустил ее около Хокаге, а потом внезапно спас его. Новаторское решение.
В какой-то мере она права. Звучит мутно, вся эта история — мутная.
— А ты попробуй мыслить иначе, — мягко направляет Шикамару ее активный ум в другое русло. — Саске, как ты и говоришь, спас Наруто жизнь, и теперь наш Хокаге не задумываясь доверит себя ему в любой ситуации. Учиха получил его с потрохами, и доверие, потерянное еще до войны, вернулось сторицей.
Это единственная версия, полностью объясняющая мотивы покушения, но на несколько мгновений даже она кажется Шикамару несерьезной. У Учихи была целая война, чтобы доказать свою преданность, если не Конохе, то хотя бы Наруто.
— Может, оставим Саске в покое и попробуем сосредоточиться на расследовании и других версиях произошедшего? — предлагает Яманака. — Нам бы стоило поторопиться. Покушение — если это было покушение — провалилось, а значит будет второе.
Вот так-то. Еще вчера называла его Учиха, с презрительным потягиванием на последнем слоге, а сегодня уже по имени, как давнего друга. Может он руку ей подал на входе или уступил в столовке место?
— С чего бы такое доверие к Саске-куну? — лениво интересуется Шикамару.
— Он милый, — беззастенчиво признается Ино и тут же предлагает. — Можно подумать о работающих в архиве. Они уходят последними. Конечно, замечены они не были на территории, но все проверить невозможно. Пусть слабая, но тоже версия.
Отличная попытка, Ино-чан. Проверить все невозможно, вот только если бы хоть один архивариус владел техникой такой мощи, он бы не работал в архиве. Он бы работал в АНБУ.
В том-то и дело, что милый Саске-кун — их единственная версия. И он лжет. Зачем он лжет, если ни в чем не виноват?
— Они все проверенные люди, работают в архиве с черт знает какого года — большинство из них ровесники Третьего, — поясняет Шика. — Горо был самым юным — четырнадцать лет — младший сын одного из работников. Работал на должности «подай-принеси». Ну а погибшие шиноби курировали снаружи — их смерть случайность.
— Неужели ничего подозрительного? — интересуется Чоджи.
— Все расписано по минутам, — дежурно отчитывается Шикамару. — Пришли к семи, первый перерыв пропустили, второй — около четырех дня — провели в столовой. Разговаривали о свитках, которые подмокли в подвале, смеялись. Изао подначивал сына — это Горо — что тот притащил бенто, а есть не стал. Взял себе в столовке порцию данго. Еще обсуждали дела с Камнем — но и тут чисто, проверили все, что можно. Ну а после, они просто не успели уйти домой.
Ино тускнеет, словно внутри нее погасла маленькая невидимая лампочка.
— Вот черт, — искренне и по-детски признается она, — а я-то так хорошо придумала.
Все трое смеются — немного неуверенно, словно тронули запретную тему, над которой смеяться не принято, хотя и очень хочется.
— И ничего смешного, — говорит Наруто, просунувшись по пояс в окно. — Айда к нам — рабочих рук не хватает.
У него по локоть закатаны рукава, на лице засохшие подтеки, кажется, глины. Глаза весело блестят, на лице радостное ожидание.
— У нас тут объявилось полезное изобретение, — поясняет он, пока они топают извилистыми коридорами к черному входу. — Лифт.
На расстоянии пары метров от входа в архив красуется черная вертикальная дыра, убегающая темнотой вверх и вниз. Рядом стоят измученные Ямато и Учиха, которые, видимо, и помогли объявиться изобретению, а на безопасном расстоянии кучкуется старичье из архива. Куроцучи, так и не уехавшая обратно в Камень, осторожно заглядывает в ровный прямоугольный провал под ногами. Шикамару подходит ближе и цепко охватывает взглядом ровные веревочные крепления. Довольно ненадежная конструкция.
Учиха ведь много где побывал, пока изменял Конохе с Орочимару, мелькает в голове. Сказал этому идиоту про лифт. Завтра трос оборвется, Хокаге расшибется в мокрое пятно, а у Учихи будет идеальное алиби.
«Параноик», — читается на красивом лице Ино, которая всегда неплохо угадывала ход его мыслей.
Но Шикамару не реагирует, без всякого стеснения подходит к Наруто и тихо уточняет:
— И благодаря кому тут объявилась эта сверхполезная штука?
— Мне, — устало говорит Ямато, стряхивая с жилета земляные крошки. — Мы когда с Наруто ездили в Туман, встретили по пути много интересного. Я зарисовал некоторые схемы.
Учиха смотрит на Шикамару в упор и усмехается пьяной бездной глаз. Мудак.
— В резиденции восстанавливается документация, — поясняет Наруто. — В закрытом архивном отделе, который не затронул взрыв, сохранилась основная часть копий. Представляешь, столько там всего? Век не перетаскать.
Оба бросают осторожный взгляд на работников архива, которые начинают пошатываться от любой нагрузки сверх одного килограмма. Те, в свою очередь, влюбленно смотрят на Учиху, который прославился в архиве тем, что прямо из подвала прострелил путь наверх своим чидори.
— Нам нужен испытатель, — немного виновато признается Наруто, легко удерживая подругу, виснущую на его руке, после, кивая на нее, с нежной насмешкой шутливо жалуется. — Меня она не пускает.
— Еще бы, — ехидно отрезает Куроцучи. — Не хочу потерять мужа в битве с технологиями. Пусть твой Учиха лезет — даже если он...
Наруто чуть сжимает ей руку:
— Ну хватит ссориться, девочки, — добродушно прерывает ее он, и Шикамару кажется, что он делает это не впервые, так же, как Куроцучи не впервые подначивает Учиху.
Значит, вот как. Дело идет к свадьбе. Быть может, именно этот факт и заставил ускориться противников Конохи, и устроить столь рискованный взрыв. Политический союз с Камнем и нежная дружба с Суной, обеспечивают стране Огня лидирующее положение во многих отношениях.
— В лифт не полезу, — устало говорит Саске. — Я не умею летать. И домой хочу.
— Никакого домой! — тут же реагирует Наруто, напоминая маленькое оранжевое бедствие, даже просто стоя на месте. — Надо закончить. Тут работы край непочатый! Труд из обезьяны делает кого?
— Усталую обезьяну, — Шикамару и Саске отвечают одновременно, в один голос.
Осторожно переглядываются. Без улыбки, но и без напряжения. На один невозможный миг между ними создается связь — что-то общее, секрет на двоих.
— Ну никто работать не хочет, — весело возмущается Узумаки, подскакивает к черному проему и вопит, задрав голову вверх: — Спускайте!
Сверху с неприятным повизгиванием ползет темная почти кабина лифта. Почти, потому что у нее нет верха, и, в целом, она напоминает половину коробочки для бенто, только в более серьезном масштабе.
Конечно, проскочить Узумаки на верхотуру никто не дает — Шикамару толкает Учиху вперед и шагает за ним следом на хлипкий пол половины коробочки от обенто.
Ему больше не следует злоупотреблять допросами? Ничего, он пойдет другим путем — Учиха все еще участник событий, ценный свидетель, а расследование все еще не закончено.
У него не больше пары минут, пока их старинным дедовским способом будут тянуть наверх.
Наруто снова вопит что-то снизу, кажется «поднимайте», редкие лучи проскальзывают в открытые проемы на каждом этаже, и из-за этого Учиха, стоящий напротив солнца, то высвечивается, как на ладони, то ныряет в темноту. Сумрак сглаживает жесткость его взгляда и резкость черт, и Саске кажется особенно красивым в эти короткие секунды.
Как там говорил Узумаки... Принцесса? Она самая.
Девка с членом.
— Слушай, — с интересом спрашивает Шикамару, — а с кем ты встречаешься?
Учиха отшатывается, тросы натягиваются от нервного скачка и резкого смещения равновесия, скрип стихает. Они застряли на высоте в сотню метров, и ни один из них не умеет летать.
— Тебе перечислить ночных бабочек пофамильно? — зло спрашивает Учиха.
Грубо. Забавная реакция.
Шикамару оживляется, чувствует — он, наконец, зацепился за что-то серьезное, важное для Учихи, только он не понимает за что.
— Я не спрашиваю, с кем ты спишь — я и так их пофамильно знаю, — лениво подначивает Шикамару. — Но ты с кем-то встречаешься всерьез?
Саске презрительно отворачивается, и молчание, которое всегда означает согласие, сегодня знаменует твердое нет.
Слова Узумаки что-то стронули у Шики в голове. Принцесса, темнота и сто метров над землей. Неудивительно, что девчонки ведутся на него — ему и ухаживать не надо. Пришел, увидел, завалил. И любая согласна.
Мысли возвращают его к Ино. Шикамару не хочет, чтобы она стала одной из тех, кто пофамильно, да и даже не в Ино дело, главное, чтобы Наруто жил и не умирал.
Шикамару пытается понять, которая мысль из трех движет им, когда он склоняется чуть вперед в и без того тесной кабине. Желание изучить своего противника со всех, даже самых интимных сторон? Застать врасплох? Узнать принцессу поближе?
За миг до ошибки, Шикамару считает, что это просто один из способов сдвинуть безнадежную ситуацию с мертвой точки.
Пользуясь нестабильностью подъемной площадки, Шикамару немного дергается вперед, едва не утыкаясь носом в щеку Саске. Ему кажется, он почувствует неуловимый запах гари, намертво въевшийся в одежду. Он осторожно втягивает запах носом, но вместо гари, от Саске пахнет только свежевыстиранным хлопком и чистой кожей. Теперь он припоминает, как говорил Наруто, что тот не выходит из бани, пока не отполируется до зеркального блеска.
— Проклятый лифт, — безразлично объясняет Шикамару значение своего полуслучайного полуобъятия, отстраняясь от Учихи.
В темноте глаз напротив недоумение — едва уловимое, но цепкий взгляд Шикамару улавливает его беспрепятственно. Значит, вот как. Все-таки по девочкам.
С чего он вообще взял, что нет? Из-за того взгляда, из-за «принцессы», насмешливо брошенной Узумаки? Да просто бред.
На несколько крайне неприятных мгновений Шикамару чувствует себя так, словно ему отказал собственный талант, сделав его слепым мышонком, парящим на высоте в сто метров наедине с непредсказуемо капризной кошкой. Учиха стоит полуотвернувшись, и Шикамару находит, что это ужасно мило с его стороны, не заметить чертовы неполадки с дыханием у главного следователя Конохи.
Не то чтобы его это смущает. Шикамару узнал то, что хотел узнать — цена не имеет значения, потому что жизнь Наруто стоит дороже.
Осталось совсем немного.
— Я тут подумал, — тщательно обдумывая каждое слово, говорит он, — ведь этот взрыв мог быть и провокацией. Не покушением, понимаешь? Пока не покушением.
Саске не понимает. И Шикамару решает не экономить на словах.
— Если с Узумаки что-то случится, — все так же равнодушно говорит он, — я буду знать, что это ты.
Он смотрит на Учиху сквозь давно сгустившийся сумрак, тщательно скрывая интерес к ответной реакции. Он ждет чего угодно, вплоть до собственной, внезапной смерти от падения с высоты. Но Учиха не усмехается, не злится, не отворачивается, только внимательно и требовательно заглядывает ему в лицо. Он воспринимает это болезненное обвинение, как должное, но не чувствует себя ни виноватым, ни правым — словно Саске знал, что так будет, и давным-давно решил, что не станет защищаться.

К тому моменту, когда их вытягивают наверх, за окнами бушует шторм. Здесь, в самой сердцевине резиденции, простреленной насквозь черным туннелем лифта, они слышали только дыхание друг друга, а всего в нескольких метрах от них Коноха уже тонула в штормовом ливне.
Наруто, с которого слетела вся дурашливость, хмуро смотрит в окно.
— Погодка шепчет, — коротко кивает в сторону коридора, из которого длинными ручьями вытекает вода, собираясь в темные угловые лужи. — Выйти мы сможем отсюда только завтра. Если повезет.
Шикамару осторожно выглядывает за внешнюю стену, и его тут же окатывает ливневая волна, но он не отступает и смотрит ввысь. Небо разорвано на куски черного атласа, наскоро соединенные белыми швами молний, а серые одинокие домики напоминают корабли, пришвартованные в беспорядке у зеленых островков суши.
Боги гневаются.
— В крайней случае доберемся до дома вплавь, — говорит он.
Шиноби недружно смеются, хотя Шикамару нисколько не шутит. Если шторм не утихнет к утру, им придется освоить брасс.
Куроцучи с ними нет, да и работники архива уже ушли, должно быть, Узумаки умудрился переправить их в убежище.
— Ты у себя? — спрашивает он у Наруто, и тот кивает, все еще задумчиво рассматривая что-то невидимое за стеной дождя.
У центрального созвездия коридоров расходятся: Наруто бредет к себе в кабинет, а Шикамару с командой спускается на второй этаж, в охранную рубку, потому что первый этаж наверняка затопило. Учиху он без зазрения совести запирает в комнате напротив, ему нужно твердо знать, что оснащенный психическими проблемами последний из клана, проведет эту ночь взаперти.
— Не будь дерьмом, — говорит Ино, — там нет лавки, нет стола, и свет включать чревато. У нас хоть лежанка есть.
— Одна, — мрачно напоминает Чоджи.
— А если он боится темноты, то пусть посветит себе шаринганом, — так же хмуро добавляет Шикамару.
Они оба с нежностью относятся к комфорту, и сейчас их меньше всего заботит удобство Учихи. В конце концов, бывали условия и похуже.
Они сидят до полуночи, хотя в сон их начинает клонить на пару часов раньше. Несколько раз заваривают чай на свой страх и риск, используя единственную в комнате розетку, и стараются поглубже вжаться в жилетку, спасаясь от минусовой температуры.
Шторм ломится в окна, грозовые лазерные вспышки пробивают светом стекла насквозь.
Около часа ночи не выдерживают и пытаются устроить ночлег.
Лежанку благородно отдают Ино, а сами устраиваются на полу. В обзорной сразу три окна и от всех трех тянет сыростью и ветром. Сквозь деревянные рамы сочится дождь, как кровь из свежих ранок, и Шикамару сжимает веки до белых пятен, чтобы избавиться от дурного сравнения, засевшего в голове.
Чоджи тихо похрапывает, раскинув руки, а Ино свернулась и лежит тихо, как мышка. Спит?
— Иди ко мне, — вдруг зовет она, — места хватит на двоих, тут просторно.
Ино чуть приподнимается над подушкой и кажется Шикамару золотоволосой русалкой из старых сказок. Ему хочется заползти к ней под бок, зарыться в тонкий плед и ощутить, что она по-прежнему теплая и нежная, а не покрытая ледяными шершавыми чешуйками.
Несколько секунд он колеблется, после отрицательно качает головой. Пока он не решил с Учихой, он не может расслабиться.
Но и терять Ино ему не хочется — она, черт знает, какая самолюбивая, а у него на нее планы. Шикамару кладет голову около ее рук и лежит так, пока она не засыпает, тихо поглаживая его волосы.
Просыпается резко, быть может, от раненного воя шторма, проникшего в распахнутую ветром форточку. По ногам ползет холод, спина затекла от неудобной позы, на часах всего два.
Он щелкает чайником, а после выходит в коридор размяться. На несколько секунд он прижимается ухом к двери напротив, но кроме дождя и грозового грохота ничего не слышно. Поколебавшись открывает дверь и несколько секунд любуется на спящего Учиху, свернувшегося от холода в позу эмбриона. Окно открыто, и дождевые струи бьют в пол косыми стрелами, Учиха спит, откинув черноволосую голову на локоть, и больше ничем не напоминает девять баллов по шкале Бофорта. Он похож на ребенка, заблудившегося в темноте. Его кожа в грозовых отсветах кажется нежно-синей.
Шикамару осторожно прикрывает дверь.
А чего он ожидал? Что Учиха сбежал и бродит по коридорам, вооруженный стибренным из оружейной кунаем, поскольку на нем блокирующая печать и еще масса всяких предосторожностей?
Тело просит разминки, голова ясная от накатившего на Коноху холода, и Шикамару идет по резиденции, считая от скуки собственные шаги. Он собирается находиться вдоволь, устать и снова уснуть.
Завтра будет тяжелый день.
Привычным ходом он добирается до пресловутого окна, которое вовсе не то самое окно, а после дежурно сворачивает к кабинету Хокагу, пытаясь постичь, зачем Учиха совершил этот немыслимый, необъяснимый изгиб, в поисках пути домой.
Здесь, в сердцевине резиденции, куда не долетает шум стихии, так тихо, что он слышит только собственные шаги.
Шикамару и сам не понимает, как находит кабинет в этой темноте, и только после того, как толкает тихую дверь, понимает, что шел на звук. Дыхания.
Учиха, который должен спать этажом ниже, скользит губами по груди юного Хокаге, откинувшегося поясницей на угловой стол, и стопка папок, опасно подрагивая, с каждым неосторожным толчком съезжает вниз. Кажется, у Наруто закрыты глаза.
И у Саске тоже, когда он рывком поднимается вверх и медленно целует Наруто. Несколько раз, короткими мелкими касаниями, словно пытается выпить его в несколько глотков, потому что не получается залпом.
Грозовые бесшумные взрывы прокатываются мягким белым светом по обнаженным плечам, и в какой-то миг Шикамару видит куда больше, чем хотел бы. Как Наруто запрокидывает голову, выгибаясь в дугу, полностью откидываясь на стол, а Учиха хищно наваливается сверху, словно пытаясь поймать ловкого противника. Как в первый раз они агрессивно сталкиваются бедрами, и у Наруто выплескивается едва ощутимый стон — быть может, от боли, а, быть может, и нет.
Потом звуков становится так много, что Шикамару отчаянно вжимается в стену, стараясь слиться с собственной тенью. У него горит лицо, хотя смущение не было ему свойственно даже в самые юные дни.
Теперь становится понятно и желание Хокаге получить в личное распоряжение документы, и полудетское упрямство Учихи не отвечать на вопросы. Характер у Куроцучи едва ли не хуже, чем у Саске, так что, узнав, на кого ее обменял высокопоставленный любовник, союза с Камнем может и не случиться. Или хуже — Камень может примкнуть к Облаку, что составит мощную коалицию даже против Девятихвостого. Быть может, так и не будет, но сейчас не лучший момент для риска.
В кабинете на мгновение становится слишком шумно, и Шикамару осторожно заглядывает в дверной проем, хотя всего минуту назад дал себе слово, что не сделает ничего подобного.
Оба сползли на пол, в самый световой квадрат, на котором их тела выделяются подвижной рельефной гравюрой. Учиха полностью обнажен и нависает сверху, а редкие грозовые вспышки прошивают его спину мелкими электрическими брызгами, брошенными сквозь окно. В сумраке его ягодицы белеют двумя полумесяцами, подрагивающими от ритмичных сладких толчков. Наруто притягивает его к себе, и они торопливо и судорожно что-то шепчут друг другу, словно молчали целый век и теперь не могут наговориться. Учиха запрокидывает голову, а любовник ласкает его плечи, время от времени попадая пальцами в тонкую позвоночную линию, наполненную темной водой теней. И почему-то этот жест кажется Шикамару самым откровенным из всего, что он только видел и представлял до этой секунды.
Становится душно. Он дергает ворот сетчатой майки, после осторожно прикрывает дверь, доходит до развилки коридоров и долго-долго сидит на одинокой скамье без спинки, на тот случай, если мимо вздумается пройти шиноби, курирующим резиденцию или любопытной Ино, которой не спится.
К пяти утра за окнами расцветает алая полоса рассвета, а на чистом, вымытом ночным штормом небе робко проглядывает будущее солнце. У него есть время подумать.
Когда он открывает дверь в комнату охраны, Ино и Чоджи уже не спят.
— Где ты был? — настороженно спрашивает Яманака. — Проснулись — тебя нет.
— Дела, — философски замечает Шикамару, автоматически щелкая чайником и отдергивая одинокую занавеску на крайнем окне.
Поправляет пачку документов на столе, раскладывает сахар по чашкам. Он знает, ничто так не успокаивает, как обыденные действия, выполняемые изо дня в день. Ино и в самом деле успокаивается, и теперь ее голос звучит чуть обиженно:
— Мог бы нас разбудить.
— Учиха на месте? — одновременно с ней спрашивает Чоджи.
Шикамару так же дежурно кивает и открывает папку с делом. Теперь, когда можно абстрагироваться от Учихи, он мгновенно находит слабое место.
— День будет солнечным, — говорит он, — так что продолжим. Думаю, стоит проверить Горо
— Горо, сын Изао, — медленно проговаривает Ино, словно пробуя каждую букву на вкус. — Но они оба погибли. Зачем?
— Он единственный новенький в резиденции за последние годы, — поясняет Шикамару. — Ни до войны, ни после, новых людей в архив не набирали, а в АНБУ каждый проверен вплоть до последней родинки на теле и первой девочки, которая ему нравилась еще в детском садике. А Горо было всего четырнадцать — опасный возраст формирования идеалов. Плюс война, которую многие могли бы понять превратно. Пейн пришел за Девятихвостым, а Наруто, вместо того, чтобы сдаться, начал сражаться. Сколько было погибших? Мы ведь не считали.
— Он не мог создать технику такой силы, — напоминает Чоджи, — не зря его взяли в архив.
Шикамару неловко переглядывается с Ино, которая уже успела понять его без слов.
— Безусловно, — устало отвечает он. — Технику он получил от кого-то другого, возможно, изящно запрятанную и запечатанную в подходящий сосуд. Записи охраны уничтожены взрывом, но он принес с собой бенто, хотя даже Наруто вспоминал, что тот ходил на обед с отцом в столовую. Зачем, если он брал бенто? Что это была за коробка? Это нам и предстоит узнать.
Шикамару уже подходит к двери, когда ловит непонимающий голос Чоджи:
— А как же Учиха? — неверяще спрашивает он.
— А Учиха спас нашего Хокаге, — устало отвечает Шикамару, — давай скажем ему спасибо.
А после закрывает дверь.

@темы: Шикамару, яой, фанфики, друзья Шикамару

---

Реальные прототипы нашего( и не только) любимца

[Олгерт]

Здраствуй уважаемое сообщество самых ленивых почитателей самого умного лентяя. Хотелось бы поднять темку, которая кажется тут не рассматривалась. Кто из реално существующих людей похож на персонажей"Наруто"( если это конечно можно). Просто мне давно не дает покоя похожесть на нашего любимца. Или мне только кажется?
А вот еще кадрик, который мне напоминает...ох кого он мне напоминает

Если это было, то нижайше прошу прощения.

@темы: Шикамару, реал, аниме, схожесть

---

by gaetshang

[Армада]

стрип

кадры стрипа по отдельности (большие)

+ 3 арта

(с) gaetshang

<a href="http://mendokse.diary.ru/p200145917.htm">Подборка арта: Шикамару</a> от [L]Армада[/L]

@темы: Шикамару, фанарт, команда Шикамару, друзья Шикамару, семью Шикамару

---

Красивый драббл.

[Inoty]

10.06.2014 в 19:06

Пишет  Боевой Ангел Арина Язвочкина:

За сигарету...
Название: За сигарету...
Автор: Боевой Ангел Арина Язвочкина
Фэндом: Наруто
Пейринг: Собаку но Темри/Шикамару Нара
Рейтинг: PG-13
Тип (категория): Гет
Размер: Мини
Статус: Закончен
Дисклаймер: Не претендую.
Аннотация: – Настолько зависеть от кого-то… Как шлюхе – отдаваться за сигарету…Нет, ниже уже падать, по-моему, некуда.


– Как Вы, Темари-сан?
Как? Не плохо. Физически.
– Спина. – один из Элитаров Грома, АНБУ Тумана, нехило стеганул её плетью. Из колючей проволоки, с пропущенной через неё чакрой молнии.
Шрам останется. Но что – шрам? Часть работы. Ерунда.
– Темари-сан, что дальше делать?
– Упаковывай в свиток и тащим домой. В деревне разберёмся. Миссию-то мы выполнили.
– Хай! – и команда из пяти шиноби сдёрнула с места.

***
– Новый шрам. Опять подставилась. – голос спокойный, руки тоже, но в пепельнице тесно от окурков и пепел сыплется на стол. Волновался. Переживал.
Мягким поцелуем в висок:
– Это часть жизни шиноби.
– Я знаю.

***
Когда-то, давным-давно, когда ещё была жива мама, Темари услышала часть её разговора с подругой.
– Настолько зависить от кого-то… Как шлюхе – отдаваться за сигарету… Нет, ниже уже падать, по-моему, некуда.
– Ну-ну, дорогая моя… Не будь столь категорична…
Маленькая Темари не всё поняла – возраст – но запомнила твёрдо.
Ни от кого не зависеть. Этакий девиз, который, в большей степени, сделал из маленькой девочки – того, кем Собаку но Темари является сейчас.

***
Коноха. Союзники и соратники. За ней почти никто не следит. Все и так знают – куда и зачем она идёт. И только её весьма тяжёлая рука удерживает друзей и знакомых от дурацких шуточек.
Знакомый дом. У неё даже свой комплект ключей – её ждут здесь всегда. Он ждёт.
И каждый раз она с лёгкой насмешкой и изрядной долей самоиронии думает что если ОН дома – она, как та шлюха, будет отдаваться ему за сигарету. За каждую сигарету, которую он выкурил без неё.

@темы: Шикамару, фанарт, фанфики, гет, Шикамару/Темари