[Inoty]

А почему бы не поделиться любимой музыкой? Здесь ведь все достаточно ленивы, чтобы не переубивать друг друга из-за разных вкусов?)

Прослушать или скачать Placebo Loud Like Love бесплатно на Простоплеер

@темы: Шикамару, фанарт, гет, Шикамару/Темари

---

[Inoty]

19.05.2012 в 01:12

Пишет  Кибаку:

Шикамару.

для Наечки

@темы: Шикамару, фанарт

---

Неожиданно.

[Inoty]

С этим персонажем у Шикамару довольно сложные отношения.

Вопрос: А как вы относитесь к Хидану?

1. Хидан+Шикамару навсегда <3		6	(5.04%)
2. Ненавижу ублюдка >:с		9	(7.56%)
3. Нейтрально.		9	(7.56%)
4. Он классный ;3		17	(14.29%)
5. Шикамару справедливо с ним расправился.		29	(24.37%)
6. Мне его жаль :(		3	(2.52%)
7. Они с Какузу самые никчемные из Акацек.		0	(0%)
8. Всегда поднимает настроение ;D		16	(13.45%)
9. Придурок.		13	(10.92%)
10. Один из моих любимых персонажей.		17	(14.29%)
Всего:		119 Всего проголосовало: 69

@темы: Хидан, фанарт

---

[Inoty]

21.06.2014 в 19:02

Пишет  skunsa:

Шиноби дня. Шикаку х Иноичи

@темы: фанарт, семью Шикамару

---

[Inoty]

Две восхитительные подборки арта по любимой десятой команде.

Один
Два

@темы: Шикамару, фанарт

---

[Inoty]

22.04.2014 в 03:55

Пишет  Sai_desu:

Арт Uzucake. Наруто/Хината и не только

@темы: Шикамару, фанарт, друзья Шикамару, гет, Шикамару/Темари

---

[Inoty]

Арты. Покидайте и вы в комменты чего-нибудь.

@темы: Шикамару, фанарт

---

[Inoty]

13.03.2014 в 21:09

Пишет  skunsa:

Пейринг дня. Иноичи х Шикаку

Прелестный арт

Название: По пути к дому.
Автор: Akuma4
Бета: ^__^
Персонажи: Шикаку , Иноичи. И мельком ещё множество )
Рейтинг: G - да, тут всё невинно-невинно.. ^^
Жанр: юмор, быт. Есть ли романтика, не знаю )
Размер: mini
Дисклеймер: Кисимото Масаси
Предупреждение: OOC ? )
От автора: ага, типа собралась написать на заявку по Дзиро\Нара, а в итоге.. в общем, накатала совсем левое. Дзиро здесь нет вообще, им даже не пахнет. Короче, потом подумаю, что написать по заданному пейру, а пока - что написано, то написано )) не выкидывать же ))

Сиденья стульев деревянные, жёсткие, без покатого углубления. Невольно ёрзаешь на них, разминая зад. Лакированные, скользкие, всегда холодные и будто влажные из-за мокрого блеска. Спинка короткая, заканчивается на четвёртом позвонке грудного отдела, натирая пятый, раздражая шестой. Ножки ровные, крепкие, не шатаются.. тут без претензий, да.

Родительское собрание в Академии. Два ряда широких и узких спин вперемешку спереди и одинаково скучающих физиономий сзади. Зевки, желудочное урчание, постукивание ногтей по парте, вялые перешёптывания знакомых мамочек-папочек, скрип двух сдвигаемых стульев для упитанной задницы кого-то из клана Акимичи и собственная дёргающаяся бровь. Из месяца в месяц одно и то же.
Шиби Абураме вытащил книгу. Старается, но не читает. Не в настроении. Чоуза жуёт пачку рифлёных чипсов, рассматривает каждую и кладёт в рот. Этот всегда в настроении. Отвлекаются как могут. Хочется думать о чём угодно, кроме собственного чада. При всей к ним любви, конечно.

- Тцуме-сан, ваш мальчик положительный, умный, - Умино всегда начинает с чего-то хорошего, - проблема в другом. Он - раздолбай, - но все родители давно на это не велись. - Даже из Акамару получился бы более ответственный шиноби, чем из его хозяина. Киба нагло списывает, всячески жульничает на контрольных. К тому же, трепет языком на протяжении всех уроков с каждым учеником в радиусе четырёх парт. Его не заткнуть даже..
- Я знаю, как его заткнуть, - резко оборвала высокая женщина со встрёпанными волосами. Тцуме Инудзуке от злости свербило залаять и вгрызться кому-нибудь в глотку. - Ирука-сенсей, я с ним сегодня... побеседую, - таким тоном можно было равносильно сказать: «Ирука-сенсей, я его сегодня на собачий корм пущу».
Сенсей кивнул, карими глазами выражая сочувствие. В журнале, напротив фамилии Инудзука, придётся отметить несколько пропусков по уважительной причине. После таких «бесед» с матерью, Киба сможет ходить только до туалета и обратно.

- Теперь о Абураме.
Шиби откладывает книгу и плотнее сдвигает очки, весь во внимании. Украдкой запускает руку в карман куртки. Может с жучком там возится?
- Он дома что-нибудь читает кроме естествознания? - спрашивает Умино, глядя сверху вниз, как на таракана. - На литературе играет с бикочу, на алгебре играет с бикочу, на биологии вытаскивает двух бикочу и показывает как они спариваются. Мы ведь ещё и до тычинок не дошли. Шиби-сан?
- Я тоже с ним сегодня.. побеседую, - на автомате копирует ответ Тцуме.
- Угу. Лучше бы всех жуков у него перед школой отбирали.
- Всех не получиться.
- Прискорбно, - Умино качает тёмно-рыжим хвостиком, отворачивается к новой жертве.
Шиби снова спускает очки на середину переносицы и открывает первую страницу. Пронесло, бывало и хуже.
Чоуза хрустит чипсами так, что у всех сводит зубы от нервов и живот от голода. Даже у тех кто позавтракал. Шикаку прикрывает глаза, упирается ногами в стул спереди, удобнее устраиваясь, закидывает руку за голову.

Окно с западной стороны оранжевым нагревает веки. В ушах залетевшей мушкой жужжат разные голоса: «.. у вашей дочки высокие оценки - юбка вот коротка..», «..будет носить лосины..», «.. я ему говорю, а он ест и ест, угостил бы хоть..», «.. в пачке итак мало, чтобы ещё делиться!», «.. заставил его всё оттирать, но на парте до сих пор отчётливо написано: Ирука-сенсей гадкий сви...», «..а, что вы меня обвиняете? Я один - их десятки! Не честно, как ни глянь не че..».

Шикаку взъерошил хвост и хрустнул пальцами. Сейчас его сын точно бы протянул своё фирменное словечко-паразит. Хотя, действительно, разве всё это не «мендоксеее...»?
- Шикаку-сан? - Ирука еле стоит, будто всю его чакру выжали в ведро и натёрли ей пол. Абсолютно пустой, удивительно, что не просвечивает. Родительское собрание испытание не только для родителей. - Вы истинный отец своего сына. Спите в классе и то в одной позе.
- Шикамару опять спит на уроках.. - догадался.
- Шикамару спит даже на переменах. Вы растите его на снотворных, Нара-сан? Или ночью берёте с собой на миссии? Я не понимаю, как физически можно столько спать!
- Я с ним..
- Побеседуете? - ехидно договорил, вскидывая брови. Когда Ирука собирался язвить, он распахивал глаза на пол-лица и походил на умную хищную рыбку. - Напоёте ему колыбельную с моими претензиями? Утром оставите записку на холодильнике?
- Всё же побеседую. Мне так проще, Ирука-сенсей, - примирительно пожал чунину руку. - Спасибо вам за терпение. Я, на вашем месте, уже убил бы кого-нибудь.
- Инудзуку.
- Что?
- Пожалуйста, говорю.

К тому времени, когда пора было и поужинать, родители прямой муравьиной колонной покинули Академию и разбрелись по домам. Через час Коноха обещала засвистеть ремнями и обиженными детскими всхлипами. После таких собраний руки чесались выпороть даже отличников.
Шикаку отдельно брёл по рыхлой дороге, через парк, срезая до родного крыльца. Злости не было. Особой радости, правда тоже. В мыслях всё текло скучно и сонно, в теле вязко, но не расслабленно. Попка его сына могла спокойно продолжать нежиться под одеялом, не боясь отцовской кары. Дзенин дотронулся до пряжки ремня и покачал головой. Хотя, высечь мальца, наверно, стоило. Вернуть с небес на землю, так сказать..
- Шикаку?
Окликнувший голос был отдалённо знаком. В Конохе все голоса были друг с другом знакомы, деревня тесна до клаустрофобии. Нара обернулся на зов и встретил лучистый взгляд серо-зелёных глаз. Защурился, словно глянул в солнечное отражение на воде. Позвавший мужчина откинул светлую чёлку со лба, встал со скамьи и шагнул на встречу.
- Что, уже давнего друга не узнаёшь? Я так сильно изменился, Шикаку?
- Иноичи.. - удивлённо произнёс Нара. - Точно, Иноичи.
- Надеюсь, что точно, - засмеялся. - С утра вроде был уверен.

Нара растерянно протянул руку для пожатия, но Яманака дёрнулся и уже крепко обнимал его за шею.
- Когда мы последний раз виделись, у тебя ещё не было этих шрамов, - смешливо потёрся носом о тёмную щетину. - Вечно ты во что-то вляпываешься, Шикаку. И ещё бородка эта.. Сразу видно - нынче не шаболда с разбитыми коленками, а взрослый семейный человек, - гыкнул.
- На себя посмотри, - ответно заёрничал. - Мужик под два метра, а всё с волосами возишься. Хоть глаза не подводишь, и на том спасибо.
Яманака фыркнул и резко отстранился, слегка шлёпнув дзенина хвостом по лицу.

- Мне интересно другое, - Иноичи вновь опустился на скамью и постучал ладонью рядом. Шикаку скривил губы от столь собачьего жеста, но всё же присел на самый край. - Ты где это всё время прятался? Живём как-бы не в разных странах. Работа одинаковая, дети в одной Академии учатся..
- У тебя есть ребёнок?
- Почему бы ему и не быть? Меня на войне не контузило. Дочка, - улыбнулся, доставая кошелёк из нагрудного кармана. Открыл и извлёк крохотное фото. - Ино. Красавица, да?
С фотографии на дзенина смотрела светловолосая тоненькая девчушка. С округлыми щёчками и упрямым острым носиком.
- Да. Милая.
- Милая? Очаровательная!
- Хочешь сказать, вся в отца? - брыкнул локтём, возвращая фото.
- Вся, - утвердительно кивнул, игнорируя желчь в вопросе Шикаку.

- Так куда ты делся? - вернулся к теме Иноичи.
- Женился, - пожал плечами. - На миссиях пропадал, после лежал в больницах. Тебе ли не знать, как это бывает. Засосало всё как-то.. Извини, - глянул исподлобья. - Хотя, ты сам не лучше.
- Не лучше, - согласился.
- И постарел.
- Постарел.
- Но всё равно похож на бабу.
- Похо.. Иди лесом, Шикаку! Олень безрогий!
- Просто у меня жена верная, - Шикаку провёл рукой по голове, наглядно показывая, что никаких препятствий в виде рогов точно нет. Яманака молча щёлкнул его по лбу.
- Знаешь, я чертовски скучал по всем этим нашим язвочкам в разговоре, - сказал Иноичи, запрокидывая лицо к тлеющему небу. - Тоскливо, когда внезапно пропадает человек, которого можно называть и другом, и дураком, одновременно.

Нара усмехнулся, вытянулся по правую руку от Яманака и привычно сунул ладонь под затылок. Серое небо, губкой впитывая наливающиеся чернила, выглядело пустым грязным холстом. Шикамару оно бы не понравилось. Для него - небо без облак, как конфета без начинки. Вкусно, но ведь совсем не интересно.

Шикаку скосил глаза на давнего друга. В сумерках бледного, с платиновым шнуром выбившейся пряди вокруг шеи, сцепленными пальцами на груди. Ночь молода. Ещё не наступив, своим дыханием она уже скрадывала вороньи лапки морщин на висках, складки по краям губ, мутные линзы опыта в его ясных глазах. Яманака наполнил лёгкие до отказа и истомлено выдохнул, прогоняя непрошеные думы в столь поздний час. Шикаку оторвался от созерцания белого профиля на фоне остывающих красок, лизнул сухую трещину нижней губы, эхом растворяясь в тишине ночного парка. Молчание с Иноичи не напрягало, не давило неловкостью. Протекало тёплым потоком насквозь и вокруг, плавно обволакивало общим пониманием, что сейчас хорошо просто сидеть рядом, плечом к плечу.
- Мне домой пора, - сказал Нара, после нескольких минут безмолвия.
- Жена заругает, если опоздаешь на ужин? - Иноичи зябко повёл плечами. - На сколько теперь потеряешься, Шикаку?
- Потеряюсь до завтра. Если неожиданно свалиться миссия, через пару недель найду тебя сам.

Шикаку не знал, что ещё добавить. Обычно старым друзьям всегда есть о чём поговорить спустя долгие годы порознь, но на ум дзенину ничего не приходило. Копать общее прошлое, вынимая отдельные камни воспоминаний не хотелось. Хвастать умным сыном, домовитой красивой женой как-то тоже. У Иноичи был такой вид, словно он так же напряжёно искал и не находил тем для разговора. Как глупо и странно. Двое шиноби связанные столькими общими нитями : детством, войной, работой, детьми. А сказать совершенно нечего.

- Пойду я, Иноичи, - снова попрощался Шикаку, вставая со скамьи. - Меня уже ждут.
- Везёт тебе, - грустно шепнул Яманака. - Меня ждёт лишь остывший недоеденный завтрак и пара отчётов для Морино.
- А как же дочка?
- Ино сейчас у тётки. Я не могу уделять ей столько времени, сколько моё сокровище заслуживает, - Иноичи снял хитай и сунул во внутренний карман жилета. - Плохой из меня отец, Шикаку. И друг плохой, - поднялся, рукой отводя чёлку назад. - Передай привет Йошино. Что ж, пока.

Яманака отвернулся и зашагал по, змеящейся через пустырь, тропе, в сторону более оживлённых улиц. Нара остался на месте, взглядом провожая удаляющийся силуэт, вяло идущий в зыбкую серость. Светлые волосы дзенина сатиновыми лентами вились позади, облепляя широкую спину по бокам, едва касаясь поясницы. Ноги оставляли овальные ямки следов на грунте, по которым Шикаку, почему-то, до боли желал нагнать их владельца. Казалось, что, если Иноичи сейчас уйдёт, то это расставание уже не до завтра. Не длинною в неделю или в год, или даже в годы. Яманака уйдёт, сгинет где-нибудь за поворотом, как ночной морок насланный Они и на этом всё закончиться. А Шикаку вновь всё забудет, погрузившись в омут из бесконечно крепких пут миссий, семьи, долга. И вынырнет из всего этого болота только в день собственных похорон. В день, когда безнадёжно поздно даже сожалеть.

Иноичи тревожно дёрнулся, заслышав шорох позади. Увидев Шикаку, идущего следом, остановился, вопросительно округлив глаза.
- Я что-то оставил на скамейке? - спросил Яманака, ощупывая сумку и роясь в карманах брюк.
- Оставил, - улыбнулся Нара, глядя как Иноичи снова полез в карманы. - Меня оставил, болван.
Иноичи почесал затылок, пару раз моргнул и низко засмеялся. Шикаку хмыкнул, бедром спихнул дзенина на обочину и пошёл дальше.

- Из-за тебя мне завтра с женой скандалить, - буркнул, дружеским жестом приобняв поравнявшегося Иноичи. - Она оторвёт мне хвост, пришьёт сзади к брюкам и скажет, что так оно и было.
- Ничего она тебе не пообрывает, Шика-чан. У меня в саду распустился такой чудесный куст белых камелий..
- Что мне с твоих камелий, бака-кун? - прыснул Нара, слегка дёрнув друга за волосы.
- Сам ты бака-кун, Шикаку. Подаришь Йошино букет из них, когда вернёшься утром.
- Утром? Значит мне у тебя ночевать? - Шикаку задрал голову, наблюдая, как на небе появляются первые звёзды.
- Значит так, - согласился Иноичи, убыстряя шаг по, теряющей свои контуры, дороге.

@темы: яой, фанарт, семью Шикамару

---

[Inoty]

06.03.2014 в 00:53

Пишет  skunsa:

Портрет. Нара Шикаку от Ольги Григорьевой

@темы: Шикамару, фанарт

---

Всех с праздником :)

[Inoty]

@темы: Шикамару, фанарт

---

[[Uchiha Itachi]]

Rawr ~ от Temari

@темы: Шикамару/Наруто, фанарт, гет

---

:heart:

[Inoty]

Прекрасные арты от sammywhatammy.

@темы: Шикамару/Наруто, Шикамару, яой, фанарт

---

[Inoty]

В преддверии сахарного праздника немного супер сладких артов от Nooneym.) Милые сюжеты и легкое настроение.

Много Шикамару/Наруто

Другие пейринги

@темы: Шикамару/Наруто, Шикамару, яой, фанарт, друзья Шикамару

---

[Inoty]

Нашелся вот такой вот странный арт. Что вообще там происходит, интересно?) Есть у кого-то догадки?
Если догадки есть, можно вот сюда сходить или просто поделиться в комментариях.

@темы: Шикамару, фанарт, друзья Шикамару

---

Хокаге - состоявшиеся и потенциальные.

[Inoty]

Первый и Второй

Третий

Четвертый

Пятая

осторожно, они огромные

эт так)

Вопрос: А вот бы Хокаге стал...

1. Шикамару!		19	(24.05%)
2. Узумаки Наруто.		21	(26.58%)
3. Учиха Мадара.		6	(7.59%)
4. Учиха Итачи.		10	(12.66%)
5. Учиха Саске.		6	(7.59%)
6. А мне нравится вариант, в котором Пейн захватывает Коноху.		2	(2.53%)
7. Хатаке Какаши.		9	(11.39%)
8. Орочимару.		6	(7.59%)
Всего:		79

@темы: Шикамару, фанарт

---

[Inoty]

Автор: Недопитый Кофе (Морриган, LOL) (он же Басивный гитараст)
Название: «Сенсей любил дарить ему цветы»
Бета: Ниграматный Джо
Пейринг: Асума/Шикамару, Шикамару/Неджи
Жанр: романтика, ангст
Рейтинг: R
Размер: драбблы, в кол-ве 3 шт.
Варнинги: слеш, ООС
Статус: завершен
Дисклаймер: Права принадлежат Кишимото.
Размещение: С сохранением шапки + ссылку куда
Саммари: можно многое сказать о тебе, взглянув на то, что стоит в твоей вазе.
От автора: писала я на скорую руку, возможны ошибки. Да не просто возможны, а обязательны! Но это ничего не значит, считайте, что так задумано.

С каждым вдохом все больнее и больнее,
Все сильней кружится голова –
Я не умер. Я тобой болею.
В правом верхнем черная вдова

Оплетает паутиной тени,
Что закатом солнца не достать
Опущусь пред стервой на колени,
Буду суке ноги целовать.

Буду плакать и молить пощады,
Буду выть волчонком на луну,
Только ты верни его – не надо,
Не тяни за нервную струну.

Я итак безумен – я ревную,
Буду я всю жизнь себя винить…
За любовь мою запретную, больную
Сможешь ты когда-нибудь простить?

1.
С чего все началось? Об этом не вспомнит ни Шикамару, ни Асума. Если Асума, будучи умудренным опытом, суровым мужиком, понимающим суть вещей, догадался все же, где исток его чувств к мелкому лентяю, то Шикамару долго и упорно искал в своей памяти момент, когда же его хваленая апатия уступила место влечению. Вот и решил повспоминать юный гений не досуге, облюбовав полянку пораздольней, вдоль которой по полосе холма рос кориандр, какой же момент стал переломным. Устроившись поудобней на сочной травке, устремил он взгляд в вездесущее неумолимо голубое небо, с ярким слепящим диском справа. Не завидев на небе ни облачка, юнец погрустнел: подкорка безжалостно терзала сознание отрывками прошлого. В тот день было так же жарко и безоблачно, так же лениво на этой поляне. Да, именно на этой. Странно, ноги притащили сюда сами. Только тогда он был не один: рядом лежал мужчина лет тридцати, с бородкой и сигаретой в зубах. Этот мужчина рассказывал о своих снах и фантазиях, планах о женитьбе, о том, что хочет ребенка. Сам же Шикамару смотрел на этого мужчину и понимал, что хочет его. Ни детей, ни жены – это ему не нужно. Тогда он впервые признался самому себе окончательно, что хочет быть с этим мужчиной не просто как знакомый, ученик или подчиненный, а как любовник. Он подвинулся ближе и положил голову учителю на грудь, приобняв за талию:
-- Асума, ты когда-нибудь заткнешься? – тихо проворчал парень. Асума же замолчал и, немного погодя, чмокнул того в макушку, прижав крепче к себе.
Молча они лежали долго, думая каждый о своем: Асума о том, что рядом с этим мальчишкой все, о чем он мечтал несколько минут назад, теряет всякий смысл; Шикамару – о своем огромном желании, клубком собравшемся внизу живота. Первым нарушил тишину Асума:
-- Когда мы пришли, на небе не было ни облачка. Тучи так быстро собрались. Скоро начнется дождь.
-- Я задумался и даже не заметил что уже вечер. – Шикамару с удивлением огляделся и улыбнулся. – Сумерки еще гуще от таких туч. Быстро же они набежали.
-- Ну что, пойдем домой? – Асума снова чмокнул парня в макушку.
-- Нет, подожди. – Землю орошали первые мокрые капли, тогда как Шикамару уже коснулся шеи учителя губами. Затем еще раз. И еще. Асума округлил глаза. Казалось, весь мир вокруг становится бледным, и только большие капли медленно разбиваются о землю, разлетаясь на тысячи хрустальных искр. Он проклял все свои мечты и фантазии об этом молодом чуунине, когда понял, как далеко тот собирается зайти. Когда чувствовал на своей шее уверенные, но такие нежные поцелуи, обжигающий язык, и длинные ловкие пальцы у себя на ширинке... СТОП! Асума, собрав остатки рассудка, схватил парня за плечи, сел, и хорошенько тряхнул того, дико глядя в глаза:
-- Ты что делаешь-то?
-- Асума. – Шикамару хныкнул как ребенок, закинул голову, открывая шею, шепнул: - Асума, пожалуйста.
-- Боже, ты что делаешь-то… -- Вновь шепнул мужчина словно в бреду, наверное, уже себе, выдыхая слова в шею мальчишки, прижав того к себе. – Что… Что ты делаешь…
Асума стянул с его волос резинку, заставляя поморщиться. Под уже вовсю бушующим ливнем, черные жесткие волосы быстро намокли, полоска от резинки выпрямилась, и теперь, сидя на учителе, снимал с себя кофту страстный разгоряченный мальчишка, с волосами по плечи, и томным вызывающим взглядом. Конечно, Асума знал, что Шикамару без комплексов, но что он такой… такой развратный, даже представить себе не мог. Не мог он так же, и отказать себе сейчас в том, о чем мечтал уже пару лет, и сам начал стягивать оставшуюся одежду с него, потом с себя.
Теперь, лежа на парне, страстно целуя его в губы, Асума понимал, как сильно он хотел этого, как страшно ему сейчас, и как неловко ему будет потом. Но мальчишка снизу терся своей плотью о его, прогоняя невыносимые мысли и страхи, заставляя мужчину ввести один, затем второй палец в узкого и горячего Шикамару и начать его растягивать. Тот извивался и стонал в руках джонина, сначала от неприятных ощущений, потом от удовольствия, в конце концов просил о большем… Асума вошел. Вошел медленно, не торопясь раздвигая бархатные нежные стенки мышц. Вошел до конца. Парню же было практически не больно, если только вначале, совсем немного, и то от неприятных ощущений не осталось и следа, когда Асума аккуратно, с присущей ему нежностью, начал двигаться в нем. Волны удовольствия жаром растекались по телу, раз за разом, становясь отчетливей, унося все дальше от реальности, в которой двое красивых мужчин под серебряным ливнем, стекающим с грозных тяжелых туч, в мраке дождливого летнего вечера, любят друг друга безумно и нежно, забывая о моралях и последствиях, о своих женщинах, растворяясь друг в друге, блестя влагой эфирной страсти.
Оргазм мужчины горячими брызгами окатил Шикамару изнутри, почувствовав это, излился и он сам. Асума целовал юношу нежно, улыбаясь и тяжело дыша, когда тот, в свою очередь наслаждался близостью горячего, такого желанного опытного тела, дарившего наслаждение…
Шикамару вытер тыльной стороной ладони соленую дорожку с щеки, нервно улыбнулся, встал и направился прочь, завидев на горизонте подбирающиеся к Конохе, гонимые порывами ветра, черные тучи. О том, как все началось, он подумает позже, в другом месте, а сюда, наверное, больше не придет.
2.
Сенсей любил дарить ему цветы. Всякие: розы, орхидеи, лилии, хризантемы, гвоздики, тюльпаны… Он сильно смущался и говорил, что не барышня, что родители уже косо поглядывают, лицезрея новый букет на столе в его комнате. А сенсей просто любил его, любил цветы, любил его с цветами, цветы с ним…
Когда Шикамару впервые увидел его, проснувшись, у себя на подоконнике с охапкой белой сирени, он потер глаза, дабы прогнать наваждение. Галлюцинация не улетучилась вместе с туманом сна, а напротив, улыбнулась и рассыпала сирень по кровати, лежа на которой продолжал тереть свои заспанные очи и мотал головой растрепанный мальчишка.
-- Асума, ты что тут делаешь в такую рань? – сообразив что ситуация более чем реальна, Шикамару взглянул в счастливые глаза учителя и улыбнулся.
-- Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? – Асума присел на край кровати. – Ничего не болит?
-- Не переживай, я, кажется в порядке. Моих нет?
-- Неее. Как я понял, твоя матушка решила навестить свою матушку. Хе-хе…
-- Эээто надооолго. – Протянул Шикамару потягиваясь. – Оленей придется кормить мне. Мендоксе…
-- Я помогу, малыш, – ответил, чмокнул его в нос, продолжая уже шуточно-приказным тоном. – А ты быстро в душ, пока я подготовлю кормежку для больных парнокопытных…
-- Слушаюсь. – Медленно, лениво отозвался юноша, растягивая гласные.
-- Шикамару! Ты чего там застрял? Ты уколы поставил? – Шикаку искал сына глазами в загоне, в котором семья Нара лечили больных оленей. Не обнаружив того, он направился к террасе с западной стороны дома, где и обнаружил вечно спящего парня. – Сын, ты, спрашиваю, оленям уколы поставил?
Юноша открыл один глаз. Затем другой. Оглядел отца с ног до головы, приподнялся на локтях.
-- Да, поставил. Слушай, паа, а что означает белая сирень?
Отец присел рядом, устремив взор на малиновые пятна заката.
-- Твоя мать шла с этими цветами под венец. Они означают невинность…
Шикамару коротко хихикнул и взглянул на небо.
-- Правда, закат красив?
-- Да, сын.
-- Я недавно забегал к Куренай.
-- Как она?
-- Хорошо. На днях родит. Живот просто огромный! Вроде пацана будет. – Не дожидаясь вопроса родителя, выдал парень.
-- А ты-то сам как? – Мужчина нахмурил брови.
-- Живой, как видишь…
-- Это правда? Ну… что ты и Асума… что он хотел расстаться с Куренай…
-- Паа, мендоксе. Что было – то было. Я думаю, что он не сделал бы этого, узнав о ее беременности. И я, если бы знал – много не сделал бы… Хотя нет, я ничего бы не стал менять.
-- Кто-то еще знал?
-- Не, я никому не говорил. Он – не знаю. Если честно, я б тут вздремнул. Один.
-- Намек понятен. Сын, ты знай: если что, я всегда рядом. – Отец поцеловал Шикамару в лоб и побрел в дом. Шепнул, уже стоя на пороге зная, что мальчишка его не слышит: – Все мы впервые любили…
Шикамару снова расслабился и лег, наслаждаясь золотыми ласками заката, вспоминая то утро, когда, как оказалось, ему недвусмысленно намекнули о невинности… И сделал это мужчина, имевший его буквально перед этим на поляне под дождем, и на следующее утро, когда осыпал сиренью постель, на той самой террасе с западной стороны дома. Тогда Шикамару, по просьбе сенсея, не собрал мокрые пряди в хвост, в которых, как только он вышел на улицу, оказались шершавые пальцы любимого учителя, губы его на шее, а чувства сделались ощутимыми жаркой истомой частого дыхания. Сильные руки ласкали юное тонкое тело под юката; учитель прижался всем телом к его спине, страстно целуя шею и непокорные губы. К черту все предрассудки – перед ним, раскрасневшись, стоял, чуть выпятив зад, вкусный мальчишка, которого хотелось пробовать везде. Он прошлым вечером попробовал губы, шею, темные бусинки сосков, а теперь он опустился на колени и провел языком между ягодиц, остановился на сжатом колечке мышц, ожидая реакции. Парень чуть не расплакался, смущаясь от того, что застонал как шлюха, но расставил ноги, выгнувшись сильнее, что-то прорычав. Асума медленно, издеваясь и провоцируя его на безумные стоны, нежил уже поддающийся его ласкам сфинктер, растягивая пальцами, хорошенько смазывая слюной. Шикамару подготовился быстро, умолял сенсея начать, сильнее выгнул спину, раздвигая ягодицы руками. Долго уговаривать не пришлось: стоило только потянуть его к себе, поцеловать губы, оставившие на заднице багровый засос, насаживаясь на пальцы самому, и Асума уже вынимает их и аккуратно вводит член, срываясь на хриплый стон. Он тянет мокрые волосы, пытаясь намотать их на кулак, но понимая, что может сделать больно, сдерживается, даже в моменты блаженства. Шикамару подмахивает бедрами, выкрикивая его имя, часто дыша и громко постанывая, просит быстрее и глубже… Кончает первым в руку учителя и через несколько мгновений чувствует как в нем содрогается крепкая плоть.
На следующий день Асума снова притащил белую сирень… Сказал что уходит на миссию в другую страну, на пару недель. Оттуда с собой он принес для Шикамару маргаритки, засушенные между страницами книги о каких-то ежах.
А сам Шикамару сейчас, сидя на той самой западной террасе только что заметил оставленную внимательным понимающим отцом веточку розмарина.
3.
Шикамару прыгнул через забор в огород Асумы, как тут же остолбенел от удивления: сенсей рвал голыми руками цветы с кустов шиповника, которых не было еще несколько дней назад, на их месте росли незабудки. Небо на горизонте почернело мгновенно, солнце тягучими каплями утекало за тучи, на душе становилось тревожнее.
-- Асума, откуда здесь шиповник? Когда он здесь оказался? – Спросил юноша, с опаской подходя ближе к любимому человеку. – Асума, прекрати, ты все руки себе ободрал! Боже, да что происходит?
Асума не реагировал на обеспокоенные возгласы, продолжал рвать розовые бутоны, оставляя на ветках кровавые подтеки. Шикамару сжался от страха, кричал громче, подошел совсем близко и обнял его со спины, судорожно целовал в плечо и умолял остановиться, но тот как заколдованный только отпихнул сжимавшего его мальчишку, оглядел безумными красными глазами и продолжил обрывать цветы, бросая себе под ноги. Юноша поднялся с травы, судорожно перебирал в голове мысли, ища способ остановить обезумевшего.
Когда с куста слетел последний бутон, Асума небрежно собрал их в охапку и протянул Шикамару, широко безумно улыбаясь. Тот попятился назад, не желая брать «трофей», стараясь говорить не громко, но как можно четче:
-- Зачем ты мне их даешь?
-- Ты должен был собрать их еще тогда!!! Тогда, на моих похоронах!!!
Шикамару с тяжелым судорожным вздохом подскочил на кровати, озираясь, ища шиповник, черные тучи, Асуму. Не было. Ничего из этого кошмара не осталось. Тревога и страх давили в солнечном сплетении до тошноты, голова кружилась, в горле пересохло. Парень, опираясь на стену, прошел на кухню и выхлебал добрый литр воды, пытаясь подавить слезы и рвотные позывы…
Утро выдалось тяжелым; задремал он, наконец, на рассвете. Шикаку радостным воплем разбудил сына, потрепав волосы, помог собрать вещи – сегодня он идет на миссию с Рок Ли и Чоджи под командованием хорошо знакомого ему джонина Нейджи Хьюга. Странной такая расстановка сил уже ни одному из ребят не казалась – не впервой ходить на миссии, и успешно завершать их, в таком составе.
Ребята хорошо ладили между собой. На ночлеге возле костра, когда вымотавшийся после своих изнурительных тренировок Ли бормоча во сне о Силе Юности, а Чоджи хорошенечко набив на ночь желудок, сладко спали, Нейджи и Шикамару засиживались за прихваченной лентяем бутылочкой-другой саке, обсуждая самые разные темы. Им вместе хорошо, весело…
Так и в этот раз, не отступая от программы, парни выпивали, Нейджи-молчун становился обычным человеком с неплохим чувством юмора. Резко оборвав веселую болтовню о ниндзюцу, Хокаге, промывания костей всем знакомым шиноби, Шикамару приглушая тон спросил:
-- Нейджи, ты любишь цветы?
Джонин после некоторых раздумий подвинулся ближе к сокоманднику и посмотрел в небо:
-- Да, люблю. Я люблю желтые цветы.
-- Говорят, что желтые цветы символизируют разлуку, измену, ложь.
-- Да, я тоже об этом слышал. Но мне кажется, что это ерунда, у меня желтый цвет ассоциируется со свободой. А тебе? Какие цветы нравятся тебе?
-- Я, наверное, люблю все цветы. А тебе хоть раз их дарили?
-- Нет. Я хотел подарить, но обстоятельства повернулись не в мою сторону, – он хихикнул.
-- Значит, у тебя есть любимая девушка?
-- Ну не совсем девушка… Дело в том, что я был влюблен в парня, такого же желтого и свободного… Прости, ты, наверное разочарован, узнав что я, ну… что меня привлекают не только девушки…
-- Ну, – Шикамару, конечно, удивился вышесказанному. Немного промедлив, добавил. – Тебя хотя бы привлекают и девушки тоже.
Он понял, что болтнул лишнего. Все же стоило остановиться после второй бутылки саке. Но Нейджи и не думал смущаться:
-- А ты был с мужчиной? Ну, я имею ввиду секс.
-- Да понял я, понял! Не обязательно было уточнять. – Парень ответил, смущенно смеясь, стянул с волос резинку и пригладил их. Немного подумав, он добавил, – Да, было дело.
-- А у меня было только с девчонками. – Выдохнул так, словно разочарован до глубины души тем, что его эротические утехи ограничились представительницами прекрасного пола.
-- А что ты так вздыхаешь, неужто попробовать хочешь? – Шикамару изогнул бровь, заигрывая. – Я, конечно, мог бы помочь тебе устранить этот досадный пробел, если бы был уверен, что твое сердце не занято неким «желтым и свободным» засранцем, да и вообще кем-либо.
-- Почему ты так волнуешься из-за этого?
-- Просто потому что ты мне нравишься, и заменять кого-то в твоей постели, а потом слушать, как ты жалеешь о случившемся, мендоксееее. – Парень потянулся, зевая на последнем слове. Обратил внимание на то, как Нейджи нахмурил брови и вновь сделался серьезным. Шикамару разочарованно хихикнул: – Ясно. Значит, все же кто-то украл сердце самого симпатичного джонина Конохи.
-- Да, то есть нет, то есть… Я не знаю, мне никогда раньше ничего подобного не говорили, я не... Нет, у меня никого нет, и вообще…
-- Ну, тогда давай я тебя хотя бы поцелую. – Он выдохнул в самые губы, нежно коснулся их своими, получив на удивление уверенный и страстный ответ, ощутил в волосах сильную, но аккуратную ладонь. Долго наслаждаться вкусным джонином не представилось возможным, нужно было срочно уточнить некую деликатную деталь: – Кто будет снизу?..
Нейджи шепнул ему о том, что не против и поцеловал шею…
На рассвете команда двинулась дальше. Шикамару вспоминал, прыгая с ветки на ветку, сон, приснившийся после бурной ночи с прекрасным, страстным и очень чувствительным обладателем бьякугана. Начало сновидения было таким знакомым, что стало жутко: он так же запрыгивает в огород к учителю, но тут же страх испаряется. Небо облачное, светлое; там так же растет шиповник, но Асума не рвет его, а сидит на траве с сигаретой в зубах и нежно улыбается бегущему к нему мальчишке. Тот останавливается возле одного из кустарников, аккуратно срывает бутон, чуть уколов палец, садится рядом с сенсеем, прижимается к нему, чувствуя родное тепло, тяжелую сильную руку на плече и запах сигарет.
-- Я рад, что ты, наконец, решился. Долго же мне пришлось тебя ждать.
-- Все-таки залечивать раны тоже больно, – ответил парень, разглядывая царапину на пальце, – ты прости меня, я, кажется, влюбился…
-- Как ты думаешь, чего я все это время ждал здесь, в твоем сердце? Я никогда бы не простил ни тебе, ни себе, продолжай ты любить меня…
-- Ты не прав, я тебя всегда буду любить.
-- Я знаю, и я буду тебя любить. – Асума чмокнул парня в макушку и побрел в сторону заката, подняв правую руку вверх, прощаясь уже навсегда.
С чего все началось? Об этом не вспомнит ни Шикамару, ни Асума. Но они оба знают, чем все закончилось.

@темы: Шикамару, яой, фанфики, Шикамару/Неджи, Асума/Шикамару

---

Детство.

[Inoty]

Детство шиноби - это та короткая пора беззаботности и летнего радостного настроения, которая вспоминается потом всю жизнь. Яркие краски глубого неба, широкие улыбки, шелест травы. Первые наивные чувства, зарождающиеся в глубине нетронутого болью сердца. Прекраснейшее из времен.
Вот вам этим зимним вечером немного милых артов.

осторожно, они здоровенные

С Ино

С Наруто

И даже с Хиданом

@темы: Шикамару/Наруто, Шикамару, яой, фанарт, гет, Шикамару в аниме, Шикамару/Ино

---

[Inoty]

Второе место на конкурсе Снос старых сданий. Главный герой - Учиха, но и Шикамару там замечательный. Очень взрослый. Приятного чтения, тут правда есть, от чего получить удовольствие.

Название: Строительные работы
Автор:  Laora
Пейринг/персонажи: Саске, Шикамару; Саске|Наруто
Жанр: ангст, драма, психодел
Рейтинг: PG-13
Размер: мини, 1459 слов
Саммари (описание): квартал Учих сносят, а Саске ничего не вспоминает
Дисклеймер: Все права на мир и персонажей принадлежат Масаси Кишимото
Предупреждение: AU от канона; смерть персонажа
Размещение: до окончания конкурса - запрещено!

Спойлер

Для справки: Идея была такая: Саске убил Наруто (до встречи Наруто с Пейном). А после смерти Наруто до Саске дошло - как вот до Нагато что-то дошло, после смерти Яхико. Саске вернулся в Коноху, спас ее от Пейна (т.е. никто ее не рушил). И вот теперь наблюдает за тем, как рушат квартал Учих.

«Строительные работы».
Шум. Отдаленный. Еле слышный. А небо сегодня — морозное, ясное.
— Да.
«На миссию опоздаешь».
— Я никогда не опаздываю.
«Ты в зеркало давно заглядывал?»
— Не твое дело.
А ответа — нет. Здравствуй, шизофрения.
— Эй, — чужой голос нарушает гармонию небытия, и приходится — вернуться.
***
Саске оборачивается. Он не вздрагивает — давно привык не показывать.
— Твой квартал сносят, — Шикамару, покряхтывая, опускается на крышу рядом. С возрастом непосредственности в нем прибавилось. А вот лени — наоборот… хотя Шикамару не был ленив. Особенно если дело касалось его друзей — или врагов. — Не самое приятное зрелище.
— Это не мой квартал, — чуть резче, чем требуется.
— Ты бы лучше домой пошел, — внешне дружелюбная фраза. Убийственное дружелюбие — может, ты мнишь о себе слишком много, Саске? Не всем есть до тебя дело. Что бы ты ни совершил, все в прошлом. Шиноби среди шиноби — только и всего. — Ты же недавно с миссии. И через несколько часов отбываешь на новую. Когда вернешься, все будет кончено.
Этому ответить «Не твое дело» не получится. Не тот уровень доверия.
— Я тут не из-за строительных работ, — зачем-то объясняет Саске.
Шикамару кажется удивленным.
— А зачем? Не за облаками же следишь.
Саске бросает беглый взгляд на небо: ни единого облачка.
Шикамару так просто не уйдет.
— У вещей есть память, — говорит медленно, глядя на Саске, — и у зданий. Неужели тебе нечего вспомнить?
По больному метит; не он первый, не он последний. Сколько их было, бессмысленных попыток достучаться до «ублюдка Учихи»? Вызвать угрызения совести.
«Только сожаление может доказать, что ты раскаиваешься», — помнится, сказала Цунадэ. Смотрела с львиной яростью; в глубине ее глаз видел свое отражение, холодное, темное, и удивлялся — это действительно я?
Тогда Саске ответил:
«Я не раскаиваюсь. — И, прежде чем Цунадэ отдала приказ, продолжил: — Ни в том, что уничтожил оставшихся членов «Акацки». Ни в том, что не позволил вам пожертвовать собой, Хокаге-сама.
Ни в том, что остановил разрушение Конохи».
Гнев в груди был ярким, жгучим, будто распустился огненный цветок. Саске давно не испытывал подобного. Когда умер Итачи, это были слезы и дождь, очищение.
А теперь — пламя, заживо сжигающее, заставляющее выплевывать слова, будто они могли убить.
И Цунадэ отступила. Они все отступали — потому что на самом деле ему было все равно. Остаться на их стороне или ввязаться в безнадежный бой, убивать или умирать — он больше не видел разницы.
— Неужели тебе нечего вспомнить? — Шикамару смотрит внимательно. Наблюдает за реакцией, и в его глазах Саске видит собственное отражение.
Он больше не удивляется равнодушному выражению своего лица. Привык.
Он больше не цепляется за воспоминания.
…Было: теплые пальцы под собственной неохотно отогревающейся рукой; тень сомнения. Странный трепет, которого не должно быть у настоящего шиноби.
Так далеко не уйдешь.
…Было, и поедом ела нечеловеческая, измученно-звериная тоска. Момент сомнений; какая разница, кто я. Плюнуть на все… Не ставить глупые цели — просто жить. Как он.
Было: желание дотронуться до лица спящего товарища, убедиться, что тот действительно существует. Нелогичный, абсурдный, невозможный. Отдыхали в тени, в квартале Учих, после миссии ранга D на солнцепеке; Наруто заснул, а Саске протянул руку…
И — остановил движение на полпути.
Нельзя, Саске. Нельзя. Потеряешь себя. Потеряешься. Растворишься в нем. Слишком близко. Нельзя.
Как же так вышло? Почему именно он?
Нельзя.
…Теперь квартал Учих сносят, а Коноха будет стоять, как стояла. Целую вечность.
— Ты имеешь в виду злодеяние Данзо? Воспоминание об убитых родителях? О жертве моего брата? — Саске смотрит Шикамару в глаза. — Что именно тебя интересует?
Теперь можно выбирать самому. Можно говорить, не думая о том, как это будет истолковано. Можно доставать слова из кармана, не заботясь, как бы не потянулись за ними лиловатые завитки внутренностей.
Шикамару сплевывает, но уходить не спешит. Тянется за сигаретами:
— Немногие помнят, что ты не всегда был таким засранцем.
Да, было и иначе: спокойная задумчивость, тень замешательства, молчаливая сосредоточенность — его лучшие дни...
Дни, когда он еще умел чувствовать.
Как неразлинованный лист бумаги, режущей острыми краями, как свежевыпавший снег, на котором еще никто не оставил следов — он был чист, Саске. К нему не липла грязь, под его ногтями не запекалась кровь; он был чист, чист, чист.
И, пока у него оставалась эта чистота — оставался и шанс.
— Тебя прислала Цунадэ? — других причин появления Шикамару здесь Саске не видит.
— Сегодня годовщина, — Шикамару отвечает уклончиво. — И квартал Учих сносят… Я здесь не ради тебя или Цунадэ-сама.
— Убирайся.
Усталость сдавливает виски стальными обручами, опустошает. Человеческое тело не способно вынести такие нагрузки, но Саске давно забыл о том, что он — человек. А жалеть себя и вовсе никогда не умел — иначе не выжил бы.
— Эту миссию ты провалишь, — пророк с дымящейся сигаретой в пальцах, покрасневших от холода. — Возможно, умрешь. Ты не спишь уже несколько суток. Твои напарники рассказали.
Правильнее сказать — «подчиненные». Напарников у Саске не было. И друзей тоже.
— Изощренный способ самоубийства. Поздновато ты сломался, надо было раньше, — дым поднимается в небо.
— Пришел остановить меня?
— Остановить? — пауза. — Я ведь не Наруто.
…Наруто.
Чувство — как ненависть. Как болезнь. Это, наверное, и есть болезнь, потому хочется во время тренировки прижать, навалиться сверху — не отпускать.
А он не вырывается. Не вырос еще, думает — друзья.
И ненамного старше же. Почему — такая разница?
Он мир видит иначе, Наруто.
…«Вернись туда, где ты нужен, Саске. Вернись, пока не стало слишком поздно.
Вернись».
Слова падали в глубокий колодец. Бездонный. Не слышно даже эха.
Саске смотрел в глаза — долго, он хотел запомнить. Саске занес руку для удара; не оружием бил — собственным чувством, сильным, закаленным в огне и выдержавшим могильный холод подземелий.
Саске хотел похоронить это чувство; не получилось.
Тогда он предпочел похоронить себя вместе с ним.
…— Просто смотрю на облака, — добавляет Шикамару.
Шум. Громче.
Строительные работы.
Снос старых зданий.
Да, они ничего не значат. Воспоминания.
…Убить Наруто означает убить себя.
Это Саске знал уже давно. В Долине Завершения не смог; не получилось и позже, в северном убежище Орочимару.
В третий раз должно было получиться. После Итачи — наверняка.
…— Ему от меня ничего не нужно было. Никогда. Я знал это. Я видел.
И все равно — избавиться. Уничтожить.
Это все снос старых зданий. Иначе бы — никогда.
— Уничтожил? — Шикамару стряхивает пепел на крышу.
— Да.
— И что теперь?
— Ничего. — В глазах Шикамару Саске видит свое отражение: человек, утративший цельность. — Теперь — ничего.
…Теперь — все. Теперь можно.
— Наруто. Я тебя…
— Я знаю, Саске, — беззаботно улыбнулся Наруто. — Я все знаю.
Подался вперед, вонзая клинок глубже; дотянулся — губами, кончиками пальцев. Отстранился. Ни стона, ни вздоха; кровь, а глаза все такие же яркие.
И, наверное, не выцветут никогда.
— Теперь ты дома, — сказал Наруто.
«Я знал, что только так смогу вернуть тебя».
…— Если бы он знал, — а шум продолжается, и жар в груди — как раньше. Есть раны, которые не заживают, только ширятся с годами.
— Он знал, — Шикамару тушит окурок о крышу, неторопливо поднимается. — Он пожертвовал своей мечтой ради того, кого считал другом. А еще он подарил Конохе идеальное оружие. На правах Хокаге я снимаю тебя с задания, капитан АНБУ, Учиха Саске. У тебя день и ночь на то, чтобы вспомнить своих мертвых. С завтрашнего дня ты возглавишь строительные работы.
Изящная издевка. Возможно, Цунадэ, прошлый Хокаге, активно наставляющий Хокаге нынешнего, ее даже одобрит.
— Квартал Учих сносят, — вместо того, чтобы выбросить окурок, Шикамару прячет его в нагрудный карман. — Полуразрушенные здания — не лучшее место для подрастающих шиноби. Ты должен сам позаботиться о том, где будут жить твои будущие дети… Саске.
Дети.
Удаляющиеся шаги Шикамару затихают. Теперь слышен только шум.
Вот так, дети; а от Наруто осталось лишь небо да солнце в нем. Его Коноха. Его единственная любовь.
…Тогда, чувствуя, как стягивает кожу на руках чужая кровь, Саске хотел заплакать — грозами, слезами дождя; но Наруто не знал, что такое слезы. Наруто плакал слишком часто, и ломался раз за разом, не замыкаясь в себе, и вскоре забыл, что это — плакать, и разучился ломаться — навсегда. Тысяча кровоточащих ран, но ни одна не смертельна. А собственная защита — неважно, веер из молний или всесильное Сусаноо — казалась непробиваемой... до того времени, как ее легко преодолел тончайший клинок. Легкая, почти незаметная рана, но сердце — пополам; и что хранило до этого времени? Даже странно, но смысла задумываться об этом не было — не теперь, когда мир казался солнечнее и ярче в сотни раз... и в сотни раз беспощаднее.
Солнце страшнее зла. Оно сжигает.
…— Ничего ты не понял, — говорит Саске, глядя в небо.
Небо улыбается в ответ.
«Ты сильный, я знаю. Знал с самого начала. Ты сможешь жить без...»
— Без тебя.
Небо кивает — и раскидывается над головой сетью предсумеречных звезд.
— Разве ты не видишь? Без тебя меня нет.
«Ты ведь жив. Как я и хотел».
— Жив, — подтверждает Саске.
«И не имеешь права растрачивать свою жизнь попусту. Иди выспись, а потом займись… строительными работами».
Нет смысла вспоминать, если воспоминания — часть жизни.
Нет смысла прятать чувства, если их за тебя испытывает другой человек.
Нет смысла умирать, если собственная жизнь обеспечивает жизнь еще кому-то.
«Буду ждать твоего возвращения».
— Ничего ты не понял, — говорит Саске, напоследок взглянув в небо, — Наруто.
…Саске не ходит к камню героев, как Хатаке Какаши; не ходит на кладбище синоби, как Нара Шикамару и Юухи Куренай.
Есть те, для кого нет могилы.
Есть те, кто всегда жив — в противоречие тем, кто умер, но все равно ходит по земле.

@темы: Шикамару, фанфики

---

Арты от れれれん.

[Inoty]

Спасибо  skunsa.)

Наруто и Шикамару.

@темы: Шикамару/Наруто, Шикамару, яой, фанарт

---

[Mendokse]

Дорогие единомышленники и любители сонного гения, поздравляем вас с Новым Годом, Рождеством и прочими менее распространенными новогодними праздниками!
Пользуясь случаем, хотелось бы дать ссылку на Новогодний спецтур на Naruto ArtFest.
Также проходит набор участников на Зимний фестиваль на Naruto Festival.

Будьте активнее, позитивнее и пусть с вами пребудет то душевное спокойствие, которое так нравится нашему Шикамару. Школьникам - волшебных каникул, студентам - халявной сессии, работающим - просто удачи.

@темы: Шикамару, фанарт